и у самой Катерины было мало возможностей увидеть обитателей и гостей учебного заведения. Ведь всю свою работу горничная должна была выполнять, пока господ нет поблизости. А при встрече в коридоре следовало отойти к стене и замереть, опустив глаза. С этим у девушки, к слову, были проблемы. Она забывала данное правило и с любопытством таращилась на всех, с кем ей доводилось столкнуться.
Катерине удалось довольно быстро изучить особняк. И она всё-таки нашла лестницу, с которой упала. Сейчас в том помещении хранились продовольственные запасы. Кухарка и обнаружила её, когда отправилась за мукой для пирогов. Дверь, через которую Катя вошла из двадцать первого века в восемнадцатый, была крепко заперта. А между ступеньками и стеной под слоем пыли обнаружилась Катина сумочка.
Что касается самого особняка Олений парк, он был весьма скромных размеров. Большинство девушек обитали по двое, а то и по трое в специальных дортуарах – так назывались общие спальни в закрытых ученых заведениях. Отдельные апартаменты были у маркизы и у доктора, который, по всей видимости, не находился здесь постоянно, а приезжал, когда в нём возникала нужда. Двери ещё нескольких помещений были всегда закрыты, и Катя понятия не имела, что за ними находится. Занятия проходили в классе на первом этаже.
Один раз Катерине довелось побывать в комнатах Жанны-Антуанетты. Та пригласила её, чтобы спросить, как ей работается, не вернулась ли память и как она себя чувствует после случившегося.
В покоях Помпадур всё было оформлено без преувеличения роскошно. Словно в королевском дворце. В одной комнате стены покрывала красная и золотая парча, в другой была бледно-зелёная венецианская обшивка. Окна выходили и в сад, и во двор. Особенно привлекали внимание два больших зеркала и камин. Везде висели картины с пасторальными сценами любимого художника маркизы Франсуа Буше. В опочивальне госпожи Помпадур стены были раскрашены популярными в рококо китайскими мотивами, а пятиметровой высоты потолок украшали изображения птиц на фоне голубого неба и облаков.
Пока маркиза на что-то отвлеклась, Катя сидела и рассматривала подсвечник, в котором стояли толстые высокие свечи. Судя по всему, золотой, весь в завитушках, а сами чашечки для свеч – в виде раскрывшихся цветов. Красота неземная! Вот смотришь на это чудо, и ни до чего другого, кажется, нет дела. Умели же люди раньше наслаждаться жизнью…
– Как вы, осваиваетесь? – спросила, оглянувшись через плечо Жанна-Антуанетта.
Она пролистывала какие-то бумаги, лежавшие на секретёре.
– Да, ваше сиятельство, спасибо, – пролепетала Катя.
– Не скучно вам?
– Нет.
– Мне кажется, с первого взгляда выглядит, будто здесь тоска смертная. На самом деле мы совсем не скучаем, – заметила мадам Помпадур.
Она говорила так ласково, приветливо, естественно. Рядом с ней возникало ощущение уюта и уверенности, что всё образуется, все неприятности
