прихлебатели! Убийцы подвига народа! Но… сейчас их время, а значит, и закон, и «правда» на их стороне.
В итоге книгу мою изъяли из продажи. Так что… Нет, я не жалуюсь, не отрекаюсь от того, что написал, но пыла явно поубавилось. Я решил, что литература – не моё. Тем более, и жена ушла после этого. На работу нигде брать не хотят, – Александр пространно хихикнул. – Вот я и оказался в таком… положении…
– Очень понимаю Вас. Проявив совершенную честность, Вы ожидали поддержки, признания, а тут такая несправедливость. Долго Вы работали над книгой?
– Пять лет.
– Такой труд! И не оценён… Печально, – девушка на секунду опустила глаза. – Знаете, я очень люблю читать. Порой это так… захватывает! – видно было, как мгновенно вспыхнул блеск восторга на её лице. Девушка решила сменить тему, видя, какие страдания причиняют подобные разговоры собеседнику. – Но я никак не могу понять, как и почему люди занимаются этим? Пишут книги. Что движет ими? Почему они вдруг садятся за стол, берут ручку, бумагу и начинают создавать истории? Сможете развеять столь занятный для меня предмет размышлений?
– Сложный вопрос, – призадумался Александр. – Признаться, я и сам не сформулировал до конца чёткого ответа. Просто… нравится. Просто хочется как-то самовыразиться, высказать что-то. Не знаю… Если честно, я не знаю, почему снова пишу. Скорее всего, даже не удастся это опубликовать. Меня ведь теперь и близко не подпустят издательства, а я сижу здесь… У каждого свой способ сбежать из реальности – видимо, у меня такой.
Девушка придвинула стул, стоявший поблизости, и села на него, тем самым значительно сократив дистанцию: – Так как, Вы говорите, Ваши герои справятся с этими самыми «непреодолимыми обстоятельствами»? Обретут вновь друг друга?
Александр опустил голову.
– Не знаю, – ответил он. – Уж слишком хорошо мне объяснили, что не всё в этом мире определяется чистыми помыслами.
– Вас же это не остановит, правда? – даже с какой-то надеждой в глазах спросила она. – Я просто уверена, что книга должна выйти хорошей.
– А я вот сильно сомневаюсь. С другой стороны, даже если и будет хорошей, какой в этом толк? Книгу-то ведь всё равно никто не прочитает.
– Уверена, настоящее искусство способно на всё. Оно может преодолеть любую преграду, разрушить любые предрассудки, ведь оно проникает в самое сердце, минуя умы.
Александр удивленно посмотрел на неё. Девушка буквально процитировала его собственные мысли. Это так взволновало его, что он будто взорвался изнутри:
– Да! Вы правы! Я согласен на все сто процентов! Более того… Именно поэтому… Я… Вы понимаете? Именно благодаря… Вера… То есть я верю… Именно! Всё, как Вы сказали! – он даже встал со стула и начал живо жестикулировать руками, потом слов стало не хватать. Он просто махал руками, задыхаясь. Поняв, что больше не сможет больше ничего сказать толкового, Александр обречённо опустился на стул.
– Извините, – произнёс он.
Девушка улыбнулась.
– И у меня
