домов, «Ракеты» и «Акулы» пережидали, пока район станет свободен от копов. Когда это происходило – а это могло случиться в два, три или четыре утра, – стрельба из укрытий возобновлялась, и каждое утро приносило новые жертвы, а квартал охватывало все большее напряжение.
Последние четыре ночи «Акулы» оказывались лучше «Ракет», проявляли больше изобретательности в устройстве засад, но «Ракеты» дали отпор. Рупор швырнул в бакалейный магазин еще одну вонючую бомбу, что должно было заставить Бернардо и «Акул» собрать все силы, но Бернардо не стал этого делать. В отместку он послал Пепе и Кусаку подстеречь Бэби-Джона на дневном киносеансе.
К спине Бэби-Джона прижалось острие ножа для колки льда, и его предупредили, чтобы не кричал. Его вывели в мужской туалет, где Кусака набил рот «Ракеты» туалетной бумагой, затем его запихнули в кабинку и отделали по первое число. После того, как Бэби-Джона окунули в унитаз, Пепе сделал ножом для колки льда надрез на его ухе и сказал, чтобы тот вернулся с этим клеймом к «Ракетам» и передал послание… «Акулы» готовы сражаться с «Ракетами», но не желают отыгрываться на стариках. Если трусливые «Ракеты» не прекратят свои действия, их хорошенько выпотрошат.
– Они ответят, – заявил Рифф «Ракетам».
Банда собралась в его квартире, потому что отец с матерью работали сверхурочно.
– Издевательства над Бэби-Джоном никому не сойдут с рук.
– Я жертва, – с гордостью произнес Бэби-Джон.
– Тебя заклеймили, – сказал А-Раб. – Думаю, ты теперь собственность пуэрторикашек.
Рифф стукнул по столу тяжелой рукояткой пружинного ножа.
– Прекратить болтовню. Ты знаешь, кто из «Акул» это сделал?
– Один из них был Кусака, – ответил Бэби-Джон. – Но ты же знаешь, все эти грязные ублюдки на одно лицо. Они сказали, что отплатили мне за вонючую бомбу в магазине. – Он осторожно потрогал мочку. – Парни, вы спустите им это с рук?
– Никогда, – яростно заверил его Рифф. – Теперь мы будет действовать всерьез.
В дверь постучали.
– Дизель, открой, – велел Рифф.
Он надеялся, что пришел Тони. День за днем Рифф оставлял для него сообщения в почтовом ящике, рассказывая, как паршиво идут дела и как он им нужен.
Но на пороге оказалась Нечто, и ей удалось проскользнуть под рукой Дизеля на кухню.
– Как ты посмел не рассказать мне о собрании? – с вызовом спросила она Риффа.
– Во имя всего святого, ты еще не сгинула? – возмутился Экшен.
Он встал со стула, прислоненного к стене, и с отвращением поджал губы. От Нечто у него по коже мурашки бегали.
– Хочешь, я выкину ее в окно? – спросил он Риффа.
– Никто не будет никого выкидывать, – сказала она и в доказательство предъявила разбитую пивную кружку, от которой осталась только ручка и зазубренное стекло. – Ну что, кого мне отделать, чтобы доказать, что я имею право быть «Ракетой»? Рифф! Как насчет того, чтобы официально принять меня в банду?
