потенциальной темой для публикации. В журнале были прописаны все явки и пароли, то есть имена и фамилии, а также адреса и контакты пострадавших – настоящий клондайк для журналиста. Ну и еще с разрешения начальника я имела возможность послушать запись диалога между диспетчером и тем, кто оформляет вызов.
Так «Скорая» на долгие годы стала для меня верным источником информации. Возможно, я и медики, которые мне помогали, поступали неэтично. А с другой стороны, если бы не они, часть моих материалов никогда бы не вышла и люди не знали бы правду.
– Галия Рустамовна, вы, наверное, уже в курсе про маньяка? – сказала я.
– Который в районе Кировского? – уточнила она, обозначая, что понимает, о чем речь.
– Буду очень благодарна, если вы поможете найти мне хоть какую-то информацию. Следователи от нас все скрывают. Последний случай нападения на девочку был совсем недавно. Но, может, у вас факт изнасилования как-то фиксировался? – тонко намекнула я.
– Давай поищем, – сказала она и ловким движением открыла огромную таблицу с вызовами.
Я продиктовала улицу и назвала дату. Очень быстро мы нашли нужный вызов. Галия нажала на play, и мы послушали диалог диспетчера и неизвестной женщины. Я сразу поняла, что это мама той самой девочки, на которую напал маньяк.
«Девочку изнасиловали! Да, да! Приезжайте, посмотрите ее!» – кричал женский голос в трубке.
Галия демонстративно отвернулась, сделав вид, что не видит, как я переписываю данные вызова: имя, фамилию, адрес и телефон матери жертвы. Я выбежала из ее кабинета и тут же отправилась на место. Наконец хоть какая-то информация, способная пролить свет на преступления.
Я приехала к дому последней жертвы маньяка. Соседка и по совместительству подруга семьи на условиях анонимности помогла мне восстановить картину случившегося. Четырнадцатилетняя Кристина шла домой из школы мимо трамвайной остановки. За ней проследовал незнакомец. Девочка по трагической случайности зашла в подъезд одна. Между первым и вторым этажом преступник попытался сбить ее с ног и несколько раз ударил по голове. Кристина вырвалась и, добежав до своей квартиры, открыла дверь.
– Он вошел за Кристинкой в квартиру и изнасиловал. Из вещей ничего не взял. Хотя лучше б ограбил, а девочку не трогал, – сказала женщина.
Я решила зайти к родителям, надеясь, что со мной поговорят. Ну или как минимум я должна попытаться, чтобы совесть была чиста перед редактором. В тот момент, когда я нажала на дверной звонок, сердце бешено заколотилось. Тогда я была еще робкой студенткой, которая опасается вылететь с работы, а не матерой и бесстрашной журналисткой.
Дверь открыл худощавый мужчина. Я поняла, что это отец.
– Здравствуйте. Я из газеты «Комсомольская правда»… – промямлила я, и в эту же секунду дверь захлопнулась перед моим носом.
Я не стала звонить вновь. Тогда для меня, зеленого корреспондента, каждый отказ
