Лена, всматриваясь в мое лицо – без сомнения, бледное, с покрасневшими от слез глазами.
Да ничего особенного. Просто мужчина, от которого я, как последняя идиотка, ожидала нечто большего, чем предложения переспать за деньги, трахается в данный момент с моей начальницей.
Бывшей, кстати, начальницей.
А может уже и не трахается. Кончил уж, наверное.
Скривившись, я нажала пальцами на виски, пытаясь выкинуть из головы омерзительную картину…
– Голова раскалывается, теть Лен… Я пойду, полежу.
– А… заболела! – попеняла мне тетя Лена, будто в этом была моя вина. – А все потому, что голая бегаешь!
Я испуганно опустила глаза – да нет, вроде одетая… Хотя она права, не совсем по погоде одетая – полупрозрачная шелковая блузочка и юбка-карандаш с высокой шнуровкой сзади.
– А не по миллионеру ли ты своему заграничному «заболела»? – прищурившись тетя изобразила в воздухе кавычки. – Я надеюсь, ты понимаешь, что он тебе не пара? Сама ж говорила, за кого тебя принимает…
– Теть… – предупреждающим голосом позвала ее Кира, знавшая, как болезненно я реагирую на всю эту тему.
Я устало выдохнула, встала и пошла в нашу с Кирой спальню.
Нервическое напряжение последних часов как-то резко улетучилось, оставив ломоту в костях и действительно какую-то странную болезненность. Возможно, причиной тому было внезапное осознание, что тетя права. Ведь и правда, в самом апогее своей страсти, максимум, чего от меня хотел Пол – это затащить в постель. Получить свои пару перетрахов, заплатить за отлично проведенное время и заняться какими-нибудь более важными делами.
А на сегодняшний день ему даже и это не нужно – нашлась та, кто ему и так все сделает, причем забесплатно.
В общем, прошляпила ты свое счастье, Верочка. Ерепенилась-ерепенилась, а теперь вот даже и в качестве проститутки ему не нужна.
– А не пошли бы вы на хер, мистер Стивенсон? – предложила я.
Все-таки надо было это ему в лицо высказать, а не своему отражению в зеркале на дверце шкафа.
Расстегнув блузку, я скинула ее и бросила на стул. Потом спустила, расшнуровав юбку, стараясь не представлять себе, как это делали бы его руки… Накинула свой пушистый розовый халат и, прежде чем залезть в душ, решила позвонить маме – поплакаться. Уж мама умела утешить – оптимистка была еще та. И никогда никого не судила – в отличие от своей суровой и битой жизнью сестры.
Вытащив из сумочки смартфон, я уселась в кресло напротив компьютера, глянула на маленький черный экран… и обомлела.
Потому что с этого самого экрана длинным списком на меня смотрели пятнадцать непроверенных эсэмэсок и три голосовых сообщения. И все, как одна, от контакта, лаконично помеченного именем «Пол».
Минуты две я пялилась на отобразившийся на выключенном экране список истерических требований «перезвонить немедленно» и «возвращаться в пентхаус», откуда меня, по всей
