прочность нитей, лег на них и слегка раскачался. «Вот это кровать! Еще бы качалась сама. Гамак-автомат, жмешь на кнопку и наслаждаешься эффектом. Единственный минус – помещение маленькое. Ни окон, ни дверей. Ей-богу, как в темнице! А, как известно, темницы – ограничители свободы!» По кокону прошел нервный импульс, и помещение сжалось. Павел перестал раскачиваться, порывисто сел и попытался проанализировать причину изменений. От охватившего его неясного волнения в голову ничего не шло. «В этом месте мало воздуха», – он начал учащенно дышать. Он с детства не любил замкнутые пространства. Стены дрогнули и снова сжались. «Это ловушка, из которой нет выхода!» – стучала в висках назойливая мысль. Кокон становился все меньше и меньше. Павел выхватил из кармана нож, перебрался к стенке и со всей силой ударил по поверхности. Словно протестуя, кокон начал быстро съеживаться и качаться. Но и Павел без дела не сидел. Увидев небольшую щербину в стене, он начал усиленно работать ножом. Вскоре в плотном корпусе показалась трещина. Кокон сжался так сильно, что размахивать локтем стало трудно. Тогда Павел всадил нож в прорубленное отверстие и с силой надавил на лезвие. В ушах зазвенело, в висках застучало, в сердце больно кольнуло. Звон и стук шли отовсюду. Вскоре одуревшая от шума голова перестала соображать. Кокон вывернуло наизнанку, и Павел вывалился наружу. В этот момент он вздрогнул и проснулся. В ушах по-прежнему шумело, в сердце чувствовалась странная ноющая боль. Он подошел к столу, налил полный стакан воды и выпил. Стало немного легче. Через полчаса, когда рассвело, он окончательно пришел в себя.
Антон, попав в кокон, долго изучал его. Он, припомнив металлическую конструкцию, которую прозвали «паутинкой», ловко лазил среди натянутых нитей. Потом память вытащила на свет образ известного американского актера. Антон представил, что ему, как герою фильма, необходимо пройти препятствие в виде лазерных лучей. Вдоволь повеселившись, он улегся на одном из удобных сплетений, положил руки под голову и закрыл глаза. «Ив Дэль Гар неподражаем! – он свесил ногу и стал болтать ей туда-сюда. – Дали бы мне его разрекламировать, не пожалели бы! Владелец обладает кладезем, в котором хранится множество неповторимых идей. Если эту комнату расширить и превратить в лабиринт, а в отдельных местах нити сплести так плотно, чтобы сквозь них было трудно пробраться, – это пространство превратится в полигон на проверку крепости нервов». Как только эта мысль пришла в голову, нити размножились, переплелись, и не успел Антон дернуться, как оказался в западне. Руки, ноги, голова – все было опутано и обтянуто. Он теперь походил на буйного пациента психиатрической больницы, действия которого ограничили смирительной рубашкой. Антон несколько раз дернулся, но его попытки высвободиться были тщетными. Тонкие шелковые нити прочно держали жертву. Сообразив, что с помощью нервных неразумных рывков ему не вырваться, он прекратил попытки к сопротивлению. Страх, который возник внезапно, вырос и превратился
