Она не упоминала конкретно кого-либо из родственников?
– Нет-нет, вряд ли. – Мисс Гилкрист задумалась. – Миссис Ланскене только сожалела, что не повидалась со своим братом Тимоти.
– А она не говорила о болезни покойного брата Ричарда? О ее… э-э… причине?
– Нет.
На лице мисс Гилкрист не было заметно никаких признаков тревоги. Мистер Энтуисл не сомневался, что они бы присутствовали, если бы Кора упомянула об убийстве.
– Кажется, он некоторое время болел, – рассеянно произнесла мисс Гилкрист, – хотя должна признаться, я удивилась, услышав о его смерти. Он выглядел таким энергичным.
– Значит, вы его видели? – быстро осведомился адвокат. – Когда?
– Когда он приезжал сюда повидать миссис Ланскене. Дайте подумать… Это было недели три тому назад.
– Он оставался здесь на ночь?
– Нет, только на ленч. Миссис Ланскене не ожидала его приезда. По-моему, у них были какие-то семейные неурядицы. Она говорила мне, что не виделась с ним много лет.
– Да, это верно.
– Встреча с братом ее расстроила. Возможно, она поняла, как серьезно он болен…
– Выходит, миссис Ланскене знала о его болезни?
– Да, я хорошо это помню. Однажды я даже поинтересовалась – разумеется, только мысленно, – не страдает ли он размягчением мозга. Моя тетя…
Мистер Энтуисл ловко уклонился от разговора о тете:
– Какие-то слова миссис Ланскене заставили вас подумать о размягчении мозга?
– Да. Миссис Ланскене как-то сказала что-то вроде: «Бедный Ричард! Смерть Мортимера, должно быть, сразу состарила его на несколько лет. Он производит впечатление слабоумного. Все эти фантазии насчет того, что его преследуют и хотят отравить… Типичный старческий маразм». Она была права. Тетя, которую я только что упомянула, не сомневалась, что слуги пытаются подсыпать ей яд в пищу, и в конце концов стала есть только яйца вкрутую, так как, по ее мнению, туда невозможно добавить отраву. Мы смеялись над ней, но не знаю, было бы нам так смешно сейчас, когда яйца если достанешь, так только заграничные, которые рискованно варить.
Мистер Энтуисл пропустил мимо ушей сагу о тете мисс Гилкрист. Он был очень встревожен.
– Полагаю, – воспользовавшись паузой, осведомился адвокат, – миссис Ланскене не воспринимала это всерьез?
– Что вы, мистер Энтуисл, она все прекрасно понимала.
Это замечание тоже показалось адвокату тревожным, так как в слово «понимала» он вкладывал несколько иной смысл, нежели мисс Гилкрист.
Быть может, Кора Ланскене в самом деле поняла что-то слишком хорошо – если не тогда, то позже?
Мистер Энтуисл твердо знал, что Ричард Эбернети отнюдь не отличался старческим слабоумием. Он пребывал в абсолютно здравом уме и не страдал никакой формой мании преследования. Ричард всегда был трезвомыслящим бизнесменом, и его болезнь ничего
