фирма ценит молодого человека, честность которого будет непоколебима и в преданности которого его работодатели могут быть уверены. Можно всегда надеяться, что англичанин будет вести честную игру…
– Как в крикете, – вставил Бобби.
Викарий с сомнением посмотрел на сына. У него самого вертелась на языке эта удачная фраза, но в голосе Бобби сквозила этакая неискренность.
Однако внешне молодой человек выглядел совершенно серьезным.
– И все равно, пап, почему я?
– То есть?
– В Англии полно англичан, – пояснил Бобби. – Здоровых и честных парней. Почему же именно я?
– Возможно, тебя рекомендовал твой бывший командир…
– Да, вероятно, так, – с сомнением сказал Бобби. – Впрочем, все равно это не имеет значения, поскольку я не могу согласиться на эту работу.
– Не можешь согласиться? Дорогой мой мальчик, что ты хочешь этим сказать?
– Ну, понимаешь, я ведь уже договорился с Бэджером.
– С Бэджером? Бэджером Биденом? Вздор, мой дорогой мальчик. А это серьезное дело.
– Это нелегко, согласен.
– Любой детский договор с молодым Биденом не имеет значения.
– Для меня имеет.
– Молодой Биден совершенно безответственный. Он уже, насколько я знаю, явился причиной значительных расходов и серьезных тревог для своих родителей.
– Ему страшно не везло. Бэджер чертовски доверчив.
– Везло, не везло. По-моему, этот человек сроду пальцем о палец не ударил.
– Вздор, пап. Господи, да он, бывало, вставал в пять утра, чтобы кормить этих мерзопакостных цыплят. Не его же вина, что на них на всех напал этот руп, или круп, или что там еще.
– Я никогда не одобрял эту затею с гаражом. Заурядная блажь. Ты должен отказаться от нее.
– Не могу, сэр, я обещал. Не могу подвести старину Бэджера. Он на меня рассчитывает.
Спор продолжался. Викарий, предубежденный против Бэджера, был просто не в состоянии рассматривать любое обещание, данное этому молодому человеку, как обязательство. Он считал Бобби упрямцем, вознамерившимся любой ценой вести праздную жизнь в обществе едва ли не худшего из всех возможных компаньонов. Бобби, в свою очередь, без особой оригинальности твердил, что он «не может подвести старину Бэджера».
Наконец викарий в гневе вышел из комнаты, а Бобби тотчас же сел и написал в фирму Энрикеса и Далло, отклонив их предложение. Сделал он это со вздохом. Тут он упускал шанс, который вряд ли когда-нибудь повторится. Но другого выхода он не видел. В тот же день на поле для гольфа он поделился своими трудностями с Фрэнки. Она внимательно его выслушала.
– Тебе пришлось бы уехать в Южную Америку?
– Да.
– И ты бы радовался этому?
– Да, а почему бы и нет?
Фрэнки вздохнула.
– Во всяком случае, – решительно сказала она, – я считаю, что ты поступил правильно.
– Ты хочешь сказать, по отношению
