У них сегодня Заседание.
– И он что, приедет тебя забирать?
– Надеюсь.
– Рэйчел… – глаза Миранды пьяно заблестели.
– Что?
– Да мы вроде ещё вчера жили с тобой в пристройке, на юго-востоке, травили тараканов, а сейчас ты уже жена Модератора Юниборда.
– Да и ты уже не уборщица.
– О, да… Были времена. Но всё равно. Повезло тебе.
– Может быть.
Рэйчел снова посмотрела на часы. Заседание давно закончилось, а Бен до сих пор не позвонил.
– Знаешь, – сказала Рэйчел. – Мне правда жаль, что я не могу помочь тебе с Тейтом.
– Да мне срать на него. Срать на них всех, Рэйчел. Я и не с таким дерьмом мирилась. Единственное, чего я хочу – это чтобы ты чаще звонила.
Миранда, на мгновение, замерла.
– Даже сегодня, – куда тише продолжила она. – Ты пришла, когда я сказала, что у меня проблемы. А я не хочу попадать в неприятности, чтобы тебя увидеть. И не хочу, чтобы ты постоянно смотрела на часы.
– Миранда, я…
Рэйчел прервал смартфон Миранды, издавший громкий сигнал.
– Это Мэттью, – Миранда улыбалась, уставившись в дисплей. – Ждёт снаружи. А что там мистер Роу?
– Пока ничего.
– Может, мы тебя подбросим?
– Нет, не переживай. Я доберусь. Мне надо проветриться.
– Ну, смотри.
Миранда судорожно поправила платье и накинула куртку.
– Давай, солнце, спишемся, – она помахала рукой и выскользнула из бара.
Рэйчел ещё раз взглянула на часы. Одиннадцать. Она достала из сумочки свой айси и позвала официанта. Тот принёс считыватель. Рэйчел оплатила.
Медленно одеваясь, она всё ещё надеялась, что Бен позвонит.
Рэйчел вышла наружу. Прохладный ветерок бодрил. Рэйчел вдохнула свежего воздуха после душной кальянной вони. Голова перестала кружиться. Рэйчел медленно двинулась в сторону остановки трэплера.
4
Гленн сидел в пультовой. Мягкое удобное кресло, монотонное гудение баса и обдувающий кондиционер. Гленна страшно рубило. Даже группа Макса Грина своим хардкором с примесью грув-метала не особо бодрила. Нога затекла. Гленн резко её выпрямил, случайно пнув стол. Стакан с маркерами упал на бок, высыпав всё наружу. От вибрации, маркеры раздражающе затрещали.
Гленн потянулся собирать беспорядок, но в ушах что-то щёлкнуло. Треск внезапно стих. Маркеры всё ещё чуть заметно тряслись, но звука не издавали. Гудящий бас стал намного тише. Где-то за дверью, в коридоре, что-то очень высоко запищало. Сначала коротко, через паузу, затем чаще и дольше. Весь остальной звук только стихал. Отрывистый писк окончательно сросся в один монотонный и звучал уже ближе. Ничего кроме этого писка Гленн уже не слышал. Он озирался. Ничто в пультовой не могло издавать этот звук. Гленн поднял голову и посмотрел в зал. Группа продолжала играть. Гленн помассировал ухо. Без толку. Писк становился громче.
