штурма и последующего разграбления. Лишь возможные рекруты почти поголовно взмолились не забирать их в солдаты. В большей массе это были ремесленники и купцы с устоявшимся бизнесом, члены иных гильдий и просто главы крепких многодетных семейств. Правда, сорок восемь человек не возражали против службы королю либо шерифу. Их вооружили и задействовали в обеспечении безопасности свадебных церемоний. Остальным позволили откупиться. На собранные деньги, а также на принудительный взнос городского церковного прихода «на восстановление трона помазанника Божия сира Ратибора» Феоктистов смог нанять ещё двести двенадцать «одноразовых» бойцов для похода на Кангард. Учёл опыт покойного приора «гневников», который привёл целое войско наёмников под стены Шансона.
Д`Гисборна лорд Ульфхеднар оставил в прежнем качестве – своего помощника. Для этого позволил набрать новую шерифскую стражу из остававшихся гильдейских охранников, а также подходящих юношей ближних деревень. А уже перед самым отбытием в столицу повторил жест короля:
– Шевалье, у меня в Шансоне есть рыцарская вотчина Гретевил. Правда, сейчас она полностью разорена бандами храмовников. Но позволяет жаловать землю своему вассалу. Готов ли ты принести мне вассальную присягу?
– Да, шериф!
– В таком случае, любезный Гаий, горячо молись сегодня ночью. Весь Фалезский собор к твоим услугам. Завтра посвящу тебя в рыцари.
Утром новоиспечённый сэр де Гретевил сопровождал сюзерена до самого Шансона. Теперь ему предстояло помогать лорду Волку поддерживать порядок ещё и там. А также способствовать скорейшему превращению в полноценный графский город. Заодно он хотел попытаться организовать и засев пахотных земель своего Гретевила. Благо до Троицы ещё оставалось немного времени.
К Кангарду король Ратибор Львиное Сердце подошёл уже во главе войска из почти семисот пятидесяти пехотинцев и ста двадцати пяти всадников. После уничтожения отрядов карателей противопоставить им принц уже практически ничего не мог. К тому же молва о победоносном возвращении законного короля летела по Норману. Воинам монарха осталось лишь победно вступить в радушно распахнутые и украшенные цветами ворота столицы и насладиться ликованием толпы. Никто не оказывал сопротивления, все заверяли в любви и верноподданности. Лишь во дворце выяснилось, что принц Жан, а также начальник его тайной стражи предпочли незаметно скрыться.
Вскоре выяснилось, что де Крюсьен сделал правильные выводы из поражения своих карателей. Дом Матильды Гарм был сожжён, а на его пепелище соседи нашли два сильно обгоревших трупа – мужчины и женщины. Из Бриньи пришла весть, что кто-то вырезал всю семью мельника Макэра. А его самого распял и замучил до смерти на дверях собственной мельницы.
Правда, чуть позже оказалось, что вся шпионская сеть Шансона уцелела. Сама Матильда, находившаяся к тому времени на поздних сроках беременности, покинула Кангард сразу за карателями. Лишь
