держал череп, напоминающий некогда ворона с длинным темным клювом, в левой же стремящийся к самой земле свиток с таинственным посланием.
– На каком это языке? – с интересом разглядывая рисунок, Марсель изредка поглядывал на неведомые нынче предложения.
– Это на древнем токагском. Вид, откуда и вышел всем известный во многих мирах темный клан Дайсориуз. Жители их мира не отличаются излишней добротой и честностью. Довольно горделивы.
– Но ведь, бывают и исключения? Ведь в каждом виде есть и хорошие исключения из правил…
Князь лишь ухмыльнулся столь наивному предположению.
– Я закажу выпить, – вдруг неожиданно решил он.
Марсель с крайней заинтересованностью выгнул левую бровь дугой окружности, будто давая понять, что ему это предложение явно не по душе.
– Тебе понравится, не волнуйся так, – его товарищ, нагло взъерошив торчащее как натянутая струна ухо, достал из кармана небольшой белый куб.
Согрев теплым дыханием новый предмет, он когтем тихонько постучал его, перебирая как бы некий тонкий ритм, словно лирическую композицию на ксилофоне.
Куб, заискрившись нежным белоснежным сиянием, постепенно выдал вначале размытое, а через несколько секунд уже более четкое изображение. В комнате с приглушенным желтоватым светом дремал со смачным заливистым храпом на уютном кресле тот самый Герберт. На подлокотнике подле него в этот момент с тускловатым свечением издал звенящий, на подобие маленьких колокольчиков звук такой же на вид кубообразный предмет.
С рывком встрепенувшись и судорожно протерев глаза, он схватил ночного раздражителя. Завидя на небольшом экране улыбающуюся морду Князя, словно по щелчку пальца моментально пробудился, заулыбавшись во все свои пожелтевшие клыки.
– Князь, миленький! Чего надобно в такой час? – в дрожащем голосе читался неподдельный страх смешанный с дружеским уважением.
– Надобно напитка, пряного, приятного. Чтобы новенькому не было так плохо, как от твоего бурлящего эля.
Прикрыв глаза, Герберт будто смаковал невидимый напиток. Проведя когтистыми лапами по коротким усам, он вышел из секундного подобия транса.
– Это можно. Господин про это ничего не запрещал.
Князь, сменив добрый открытый взгляд на прищуренные зрачки заставил Герберта вдруг перемениться в голосе.
– Понял! Князь, миленький. Про господина – молчок, – проведя от одного края морды до другого, он изобразил застегивающуюся молнию.
– Побыстрее! – сменив гнев на милость, он устало парой движений пальцев отключил свой аппарат.
Марсель, все это время наблюдая с явным интересом, готов был в многочисленным расспросам в нервном нетерпении. Князь, заметивший это, уже морально подготовился к глупым для него вопросам.
– Это…
– Это
