Давай Аленка, расскажи брату, как живешь? Кто трахает тебя, у кого сосешь?– она испуганно на него смотрит.
– Саш, что ты такое говоришь? Я же твоя сестра…
– Ты в этом уверенна, сучка? Вы ж от меня отреклись. Пока, я на нарах парился, вы здесь жировали,– она от страха пятилась назад, пока не уперлась во что-то твердое.– Ой,– ухмыльнулся ей в лицо,– а бежать то, некуда.
Крепкие руки схватили девушку и зажали ей рот. Она билась в истерике, пытаясь вырваться, но железная хватка только сильнее сжимала ее.
– Она ваша парни,– зло посмотрел сестре в глаза.– А я подожду, маа – муу.
– Не жалко, сестра все-таки. Порвут ведь в клочья,– прохрипел амбал.
– У меня нет сестры и никого нет,– ответил сухо. – А ты что, решил пожалеть?
– Нет, сам потом не пожалей. Пойду, включу им музыку, чтоб соседей не привлекать.
– Сам что, трахать брезгуешь?
– Я предпочитаю обоюдный секс. Люблю, когда девки от удовольствия текут и стонут, а не визжат, как свиньи, – Цезарь криво ухмыльнулся.
Из соседней комнаты доносились сдавленные хрипы и крики, слышались глухие удары. Затем заиграла музыка.
– Млядь, где их носит, уже три часа здесь сидим,– злился Цезарь. – Эти там что, еще не закончили?
Щелкнул дверной замок, Цезарь откинулся на диване предвкушая долгожданную встречу, амбал юркнул за дверь.
– Аленушка доченька, мы дома,– щебетала мамашка.
Отец поставил тяжелые пакеты и сделав шаг, замер.
– Добрый вечер, ну чего встали, как не родные. Все-таки сын вернулся или вы от радости застыли?
– Где Алена?– чуть слышно спросила мать.
– У себя в комнате,– спокойно. – Вон музыку слушает. Да вы чего? Все же нормально.
Мать ринулась в комнату к дочери и зажимая себе рот заверещала, но тут же получила удар, обмякла и сползла на пол. Мужчина кинулся к жене, но его остановил амбал, направив на него дуло пистолета.
– Саша сынок, что ты собираешься сделать? За что ты так с нами?– трясся мужчина.
– Вы отказались от меня, предали, а я не прощаю предательства,– отрезал.
Их связали, засунули кляпы и усадили на диван. Мать со страхом и мольбой смотрела на сына, но видела только ледяной безразличный взгляд и звериный оскал вместо улыбки.
– Давай ее сюда, пусть продолжают здесь, на глазах зрителей,– мать с ужасом в глазах, мотала головой и мычала.
Они оба начали дергаться, когда увидели свою любимую дочь. За три с лишним часа ее изрядно потрепали, она была в крови, ссадинах и кровоподтеках. Девушка почти ничего не соображала, не сопротивлялась, только стонала. Три здоровенных мужика пристроились к ней и она, тихо заскулила. Зверство продолжалось пока, мужчина не захрипел, а женщина не потеряла сознание. Несколькими ударами ножа, Цезарь закончил начатое.
