в обычные – хотелось закрыться в лаборатории, чтобы никого рядом, никого. Но людям наплевать. Они вот они. Ходят и смеются, живут вроде как. Кричат, храпят. Если бы она была настоящей ведьмой, поселилась бы в башне в самом густом лесу, где никого, никого. Но за это не платят, а за карты платят.
В перерыве припёрся мастер. Растянул губы, прикрытые жиденькой щёточкой усов.
И всё закончилось. И снова потекли люди. И снова карты. От жжёного можжевельника щипало глаза. Но день заканчивался, и Фет готовил Небо к отплытию. Как правильно назвать отбытие летающего корабля? Луи отчитался, что с документами всё сделано. «Проблемой меньше», – думала Эмма. Поток людей почти иссяк. «Вот удивительно, – она листала карты, ни показательно, а так; карты уже потрёпанные, но благо крепкие, приятно лежали в руке, – приходят же!».
Последним оказался капитан.
Эмма вздохнула. Лабораторный компьютер погас.
– Я к тебе, – сказал Фет. – Надо переделать расписание.
Эмма кивнула, она тоже об этом думала, уже минут двадцать разглядывая потухший экран.
– Сейчас запущу. Как он, освоился?
– Ошарашен. Только с Тирхи и к нам.
– А генерал, – протянула она отстранено, – по званию выше капитана?
– Выше. Капитан дирижабля – вообще не военное звание. Небо гражданское судно.
– Да знаю. А Людвиг ведь предлагал, – напомнила Эмма. На самом деле отдавать Небо военным ей не хотелось. Да, это бы значило какое-никакое финансирование. Она бы могла работать как раньше, выкинуть карты, заняться наукой. Но тогда бы её знания, её наработки перешли бы какой-нибудь Тирхе. И Небо бы ей перешло.
Что-то подобно уже было. Лет шесть назад, Эмма тогда то ли закончила, то ли заканчивала последний курс бакалавриата. К ним приходили люди, искали специалистов по просьбе Рогача. Тимофей Владимирович, тогда ещё почти не старый много хлопотал о судьбе студентов. Им предлагали военку, парням по большей части, но Эмме тоже поскольку средний балл больше четырёх и восьми – это много. В стране царила автократия. Военным платили жирно. По ту сторону толпы со щитами, газом и резиновыми дубинками всегда платят больше. Эмме было не то двадцать один, не то двадцать, она хотела денег, но связываться с этими людьми не хотела.
– Больше слушай, – хмыкнул Фет. Людвига он недолюбливал. – Что там, кстати по ремонту вышло?
– Много, – тихо отозвалась Эмма.
– Что-то ты… Устала?
Эмма отвернулась.
– Не больше обычного.
– Из-за капитана этого? Хочешь я его, – Фет подмигнул и это вышло страшно для того, кто Фета не знал. – Триединый боже, – вздохнул он, – Что у тебя случилось?
– Ха, – сказала Эмма. – Да ничего вроде.
Вспоминать мастера, думать о капитане… Фет кашлянул.
– Эмма? – глянул грозно. Вот и нужно ему так смотреть? Мог бы спать
