не мучится от жажды.
Через час, наевшись и «сняв стресс», я вновь устремилась на улицу. Так как теперь некоторый запас пищи у меня был, мое внимание привлекала не еда, а люди, их разговоры, ведь надо как-то ассимилироваться, а для этого нужны знания языка. Но единственное, что можно было разобрать это названия продуктов, хотя и Москва не сразу строилась.
Как следует, потолкавшись в толпе базара, я заметила пару щипачей-мальчишек, очень ловких, они работали вчетвером и сначала крутились неподалеку от меня, пока один не заглянул мне в глаза и не потянул за рукав ближайшего. Через пять минут их уже не было, только позже я мельком заметила вихрастую голову в очереди за какой-то живностью, но не стала заострять внимание, «свой свояка» как говорится. Пацан увидел вора постарше и сменил место «ловли». Изрядно устав и проголодавшись, я, прикидываясь невидимкой, вновь устроилась на чердаке. Вскоре стемнело, делать было нечего и пришлось ложиться спать.
Следующие два дня прошли в том же режиме, я, найдя в боковом кармане своей замечательной сумки пакет для сменной обуви, такой, с лямочками, цепляла его спереди под плащ, и тянула в него все, что плохо лежало: продукты, тряпки, кошельки. Делала по нескольку заходов, параллельно слушала, слушала, слушала и как заклинание про себя повторяла фразу: «Я ‒ невидимка, я ‒ тень, я перебор гитарных струн во время салюта». Она помогала мне успокоиться, обычные люди не обращали на меня никакого внимания, даже воришки сновали рядом, не замечая, все, кроме того вихрастого паренька. Но я уже не задумывалась на счет его заморочек, а просто старалась утолить свой синдром хомяка ‒ «все в норку». А вечером до самой темноты разбирала награбленное и сортировала, вспоминая, как называли ту или иную вещь торговцы и покупатели. Главное, что опять начала заброшенные пару месяцев назад тренировки. Здесь мне точно пригодятся все навыки, которые я успела получить на земле. Особенно умение махать ногами, судя по тому, какие личности бегают по подворотням. Хорошо, что за такое короткое время точность удара не потеряла, только растяжку поправить.
И следующее утро началось как обычно: разминка, скудный завтрак, сумка, плащ. Вот только понесло меня на параллельную улицу. Пора уже исследовать город дальше, раз тут я освоилась. Через пару кварталов моё внимание привлек мальчик в окне, большие глаза, белые кудряшки, он совсем не вписывался в эту картину унылости и нищеты, что царила вокруг. Из дома выбежала девушка, моего возраста, вот только даже по ее походке читалась усталость от жизни, лишь оглянувшись на ребенка, лицо, так похожее на сына, украсила улыбка, она махнула рукой, он что-то крикнул в ответ, но не ушел. Он провожал ее взглядом секунд тридцать, а потом резко спрыгнул с подоконника и исчез, чтобы появиться на пороге и двинуться в ту же сторону, куда минутой раньше отправилась мать.
Любопытство сгубило кошку, но я об этом как-то подзабыла, и потому проскользнула за ним. Мы шли медленно, что было кстати, так как мне приходилось запоминать дорогу,
