памяти ее ликующее восклицание: «Сталин – наш отец!» И когда она рассказывала о его грузинском происхождении, нам, выросшим в местах, где встретить нерусского человека было событием, это, тем не менее, казалось вполне естественным и никак не влияло на нашу непоколебимую уверенность в том, что он – отец большой семьи, в которой так радостно жить всем нам. Вот же он на портрете, замечательно красивый, в военном мундире с двумя звездочками на груди, с добрым и спокойно-умудренным взглядом – наш, русский человек. Ведь тогда все наше, то есть советское, мы называли русским, и национальность человека не имела для нас ровно никакого значения. Таким было наше восприятие этого факта, да оно и не могло быть иным в те невозвратимые времена.
Его родина – небольшой грузинский город Гори, в семидесяти километрах от Тифлиса. Город расположен в горах. В центре его возвышается уединенная округлая, так называемая «столовая», гора. Наверху ее расположена большая старинная крепость, имевшая в свое время важное стратегическое значение, – она не однажды помогала защитить город и становилась укрытием для его жителей. Навеваемое руинами крепости острое ощущение истории как бы пропитано ароматом древней грузинской культуры… Несомненно, что это ощущение служит неким фоном, на котором происходит становление личности человека, выросшего в этих краях.
В первой части метрической книги Горийской Успенской церкви отмечено, что 6 декабря 1878 года у жителей Гори православных крестьян Джугашвили Виссариона Ивановича и Екатерины Георгиевны (урожденной Геладзе) родился сын Иосиф. 17 декабря того же года он был крещен. Та же дата рождения имеется и в документах Горийского духовного училища, в котором учился Иосиф Джугашвили, и даже в одной анкете, заполненной им самим в 1920-м.
Но всем (людям моего поколения – с давних пор) известна другая дата его рождения: 21 декабря 1879 года, – именно она вошла во все справочники и энциклопедии, она подтверждалась им самим, хотя нам не известны причины этого изменения дня и года рождения. Скорее всего, оно связано с его революционной деятельностью, требовавшей длительного пребывания на нелегальном положении, с полицейскими преследованиями, частыми переездами и проживанием по чужим паспортам. По-видимому, изменив дату рождения, он привык к ней и не находил оснований к тому, чтобы вернуться к прежней.
Заметим лишь, что 21 декабря – дата не только привычная, «принятая», но и в чем-то символическая. Это ведь накануне зимнего солнцестояния, и в самом этом факте, по древнему поверью, заключено некое знамение:
солнце «останавливается» неспроста, а для того чтобы озарить новорожденного особым, «долгим» светом и одарить его необыкновенной судьбой. Что ж, судьба его действительно оказалась поистине звездной и единственной в своем роде. Не потому ли эта дата его рождения интуитивно воспринимается, несмотря ни на что, «естественной» и потому – как бы единственно приемлемой?
Был он третьим ребенком в семье, но два старших брата
