не упоминается, разве что об элементарных фактах передачи информации. В личном деле Боу все чисто, только под конец мельком говорится о каком-то происшествии в состоянии алкогольного опьянения. Он все больше крысятничал, предлагал сведения в обмен на денежное вознаграждение. По большей части сплетни и слухи. Он тогда работал в ночном клубе, так что много чего слышал.
– Из того, что годилось для шантажа.
– Разумеется.
– Значит, возможно убийство из мести.
– Ох, все это такие давние дела. Да и потом, смерть от естественных причин.
– Тогда почему Лэм этим заинтересовался? – спросил Ривер.
– Понятия не имею. Может, они работали вместе. – Помолчав, она добавила: – В личном деле есть пометка: «Бегунок, ловко орудует на панели». Надеюсь, это означает не совсем то, что можно подумать.
– К счастью, да. Это значит, что он умело вел слежку. Наружное наблюдение.
– Ну вот. Может, Лэм узнал, что Дикки Боу умер, и расчувствовался.
– Кхм. А если серьезно?
– У Боу не было билета, – сказала Кэтрин. – И он не вышел на работу. Интересно, куда он ехал?
– Я впервые услыхал о нем две минуты назад. Вряд ли мои предположения чего-то стоят.
– Да и мои тоже. Но Лэм встрепенулся, а значит, в этом что-то есть.
Она умолкла. Риверу показалось, что ее взгляд обратился куда-то в себя, словно бы отыскивая что-то в уме. Он впервые обратил внимание, что волосы у нее не седые, а светлые; при определенном освещении она выглядела блондинкой. Но у нее был длинный острый нос, и она носила шляпки, и все вместе это сливалось в какую-то серость, и такой ты ее и представлял себе в ее отсутствие, а потом и в ее присутствии. Было в этом что-то колдовское, в определенных обстоятельствах, наверное, даже привлекательное.
Чтобы сбросить с себя чары, он заговорил:
– Интересно, что именно.
– Я предполагаю худшее, – сказала Кэтрин.
– Может, у него спросим?
– По-моему, это не самая удачная мысль.
Это и впрямь была не самая удачная мысль.
Спустя несколько часов Лэм протопал по лестничным пролетам Слау-башни, будто запыхавшийся медведь. Ривер выжидал, глядя на экран компьютера и ничего не видя. «Может, у него спросим…» Такое легко было говорить в отсутствие Лэма; в его присутствии предложение звучало совсем иначе. Но в противном случае придется сидеть и тупо просматривать горы неусваиваемой информации. Кроме того, если пойти на попятный, Кэтрин решит, что он струсил.
Кэтрин ждала его на лестничной площадке, вопросительно изогнув бровь: мол, ты не передумал?
Нет, не передумал.
Дверь в кабинет Лэма была распахнута. Кэтрин постучала, и они вошли. Лэм пытался включить компьютер. Плащ он не снял, во рту торчала незажженная сигарета. Он посмотрел на них, как на мормонов:
– Это что еще за вторжение? Где горит?
– Мы хотели узнать, что происходит, –
