затрепетала, подозревая, что все это как-то связано с Джеймсом. Но как все устроить, когда под боком находится и явно что-то вынюхивает Шмидт? А что значит «конец следующей недели»? Откуда ей знать, давно ли мать вручила Максин эту шкатулку?
На следующее утро, внимательно понаблюдав за небом в поисках малейших признаков в нем дождя, полюбовавшись воронами, которые собрались на верхушке башни, София кликнула к себе в студию собачек, где они преданными, обожающими глазами смотрели, как она добавляет к портрету матери последние мазки. Во время работы она продолжала размышлять о секретном письме. Поставив завершающий мазок, София отступила, глядя на холст, и с удовольствием отметила, что ей удалось-таки ухватить в лице матери свойственное той одухотворенное отношение к жизни. Это особенно выражалось в ее взгляде, некая твердость духа, решительность и даже больше. Этого художница и пыталась добиться и не сразу смогла нащупать, поймать этот взгляд. Но в конце концов «неукротимость» в ее глазах получилась довольно убедительно. Что и говорить, писать портреты гораздо труднее, чем пейзажи.
В дверь постучали, и в студию вошел Альдо с завтраком на подносе; собаки принялись обнюхивать его обувь. Он улыбнулся, и у нее защемило сердце. Ей всегда казалось, что, когда он входит, в комнате будто становится светлее.
– А что случилось со служанкой? – спросила она.
– Джулия не пришла сегодня. Мать занята и попросила меня принести вам завтрак.
– Спасибо. Надеюсь, с девушкой ничего серьезного.
– Трудно сказать, – пожал он плечами.
– Не хочешь присесть?
Он подтащил к себе стул, уселся и стал разглядывать портрет. Она отхлебнула кофе, а собачки устроились у ее ног и печальными глазами смотрели на печенье.
– Попробуй-ка печенья, – предложила София, протянув Альдо тарелку.
Он взял одну штучку и, жуя, продолжал рассматривать картину, а она разломила печенюшку пополам и угостила собачек.
– Это ваша мать? – спросил Альдо.
– А что, похожа на меня?
– Еще бы. Очень похожа. А вы всегда хотели быть художницей?
– Не знаю. Я жила в доме, полном картин, музыки и книг. И мне кажется, это оказало на меня большое влияние. А ты, Альдо? Что ты собираешься делать в жизни?
– Держать ферму, как мой отец, – ответил он. – Но сначала хочу драться.
– Ты еще очень молод. Слишком молод для этого, – сказала она и решила сменить тему. – А как насчет девушек? Нашлась такая, которую ты себе приглядел?
Альдо слегка покраснел:
– Нет еще… хотя в Буонконвенто есть одна девушка, которая мне нравится.
– Как интересно. Расскажи мне о ней.
Она снова передала ему тарелку с печеньем, он покраснел еще гуще, но, казалось, рад был поговорить.
– Я ее почти не знаю… да и сейчас война, вряд ли это возможно, – сказал он, опустив глаза.
