вами путем». 25 апреля 1763 года Эдвард Стоун представил графу Макклсфилду, президенту Королевского медицинского общества, рапорт об эффективном лечении лихорадки ивовой корой – высушенной в мешке, положенном возле хлебопекарной печи, и измельченной в порошок, – которую он назначал пятидесяти страждущим. Позднее итальянский фармацевт выделил действующее вещество, содержащееся в коре, «салицин», затем французский фармацевт получил из него растворимые кристаллы, «салицилин». Наконец в 1899 году химик из Рейнской Пруссии, Феликс Хоффманн, пытаясь вылечить своего отца, страдавшего ревматизмом и бывшего не в состоянии глотать этот препарат, получил чистую ацетилсалициловую кислоту. Лаборатория красителей, где он работал, подала заявку не на патент – поскольку французы опередили Хоффманна, – но на торговую марку, разрешавшую коммерческое использование: «Аспирин». Таким образом «Байер» стал гигантом фармацевтической промышленности и единственным до 1919 года мировым поставщиком аспирина.
5
Мелисса.
6
Каннабис.
7
Бесспорно, медведь казался нам царем зверей. Ни стая голодных волков, ни стадо свирепых кабанов не могли с ним сравниться. Ни один хищник не мог пошатнуть превосходство этого непобедимого великана, его смелость покоряла нас, его одиночество нас восхищало. Он царил в уединении, в стороне от своих подданных.
Мы очень гордились теми немногими свойствами, которые нас с ним роднили. Подобно ему, мы умели сидеть, ходить на задних конечностях, лазать по деревьям, танцевать, плавать; подобно ему, при ходьбе мы опирались на землю всей ступней; подобно ему, мы питались и мясом, и растительной пищей. Если б мы обросли шерстью, нас и вовсе было бы не отличить! Говорили, что наше семя схоже с его семенем, наша плоть вкусом напоминает его мясо, – хотя я не знал тех, кто убедился в этом сам.
Медведя тогда не считали стопоходящим обжорой, глупым, тупым и ленивым. В этом злословии повинна Христианская церковь. Она методично подавляла огромное, тысячелетиями крепившееся уважение, почтение к медведю, в некоторых племенах доходившее до культа. Она стала охотиться на языческого медведя не только в лесах, но и в людских головах. Никто не имел права конкурировать с Богом единым.
Как Церковь взялась за это? Для начала она водрузила на трон другого хищника. С Ближнего Востока христианство привело своего царя зверей – льва. Южный царь вытеснил царя северного. Льву можно было приписать любые достоинства, ведь это был зверь литературный, а не взятый из жизни: его не встречали ни в латинской Европе, ни в кельтской, ни в германской, ни в славянской, ни в скандинавской – разве что на Балканах. Чтобы оправдать эту подмену, духовенство твердило лишь о дурных свойствах медведя, о его слепой силе, медлительности, неповоротливости телесной и умственной, о его обжорстве, о его лености. Его даже трусом называли!
Потом его низвели в ранг крупн
