миль через восемь – тут уже было почти высокогорье – за руль села Фланна, чтобы Доран, не отвлекаясь на дорогу, мог присмотреть места для наблюдательных постов. Он часто просил Фло остановить машину, выходил и осматривал место. Спустя десять миль, когда путь стал совсем узкий, левая обочина превратилась в узкую каменистую полоску на краю пропасти, а правая давно уже была крутой насыпью со свисающими к асфальту колючими зарослям, Доран увидел крошечный пятачок свободного пространства и указал: «Останови там. Останови. Я тебе кое-что покажу».
Фланна «втиснула» машину в этот пятачок, они вышли, и Макмилли повлёк девушку за собой через жиденькие, но цепкие заросли по едва заметной тропке наверх по пологому и, как представлялось, короткому склону. Склон, в самом деле, оказался короткий, он закончился поросшим высокой травой гребнем и резким обрывом.
– Вот, смотри, – запыхавшийся Доран подал руку своей спутнице.
– О Боже! Что это?
– Равнина Карризо! Самое начало. Она тянется на восемьдесят миль, но мы можем видеть миль на сорок… из-за плотности воздуха… А горы вокруг видны дальше.
Огромный простор раскинулся перед Дораном и Фло. Слева и справа – горы, тёмно-зелёные вблизи и светло-голубые вдали, а внизу между ними – неблизко, в трёх, может в пяти часах ходьбы – серо-буро-малиновая плоскость, постепенно перетекающая на горизонте в сизую дымку. Снизу вверх дул тёплый плотный степной ветер и сталкивался над гребнем с безароматной горной свежестью.
– Какой необычный воздух здесь, – заметила Фло.
– Чувствуешь пряный запах? – повернул к ней лицо Доран.
– Ага.
– Это с равнины.
– С равнины? А что за пятна там? – показала Фланна на плоскость перетекающую в дымку. – Красные, жёлтые, синие?
– Цветы.
– Цветы?!
– Да! Это огромные луга, на много-много миль в разные стороны. Сезон цветения трав. Он скоро закончится, но… Сама видишь.
– Я хочу туда.
– Я был там две недели назад, почти в самый расцвет.
– Без меня!
– Так поехали!
– Полетели!
– Полетели.
Доран раскинул руки и Фло кинулась в его объятия.
– Как же я люблю тебя, Дор! Люблю!
Чмооок-чмок.
– Макмилли, какой же ты мерзавец, наслаждался травкой без меня.
– Цветущей травкой, милая.
– Не оправдывайся. Котяра.
Спустя два часа, сделав пять остановок, они выехали на Сода-Лейк-роуд, а спустя ещё час миновали низкогорье с унылым пейзажем пастбищ и оврагов и оказались на равнине. До цветочных лугов оставалось несколько миль, но на дороге было довольно оживлённо, из полей слева и справа доносился невероятно громкий птичий гомон, а пернатые шныряли перед машиной
