избавиться, а потом смирившись, ложусь на спину, и позволяю фантазии плыть туда, куда ей хочется. Мне интересен предел. А хочется ей сегодня, чтобы я подошёл к сладкой девочке, поднял ее с пола и отнес на диван. Распустил хвостики, вдохнул запах шампуня от волос, стянул белые гольфы, задрал платьице и прошёлся руками вверх по фарфоровой коже. И дальше… Твою ж мать! Со стоном ухожу под воду. Она даже меня умудрилась спровоцировать на изврат, а что говорить о других?
– Иван!
Я выныриваю и открываю глаза, пытаясь отдышаться. Возле борта стоит Сокол.
– Там врач уезжает, выйдешь?
– Да.
Подтянувшись на руках, вылезаю, наскоро вытираюсь и натягиваю вещи прямо на голое тело.
Фёдора Петровича застаю уже в прихожей возле открытой двери.
– Здравствуйте, Иван, – он жмёт мою протянутую руку. – Ваша родственница проспит до утра. Пришлось сделать укол. У неё нервный срыв, а в остальном – не вижу повода волноваться за ее здоровье.
– Спасибо большое. Выставьте счёт, как всегда.
– Отцу вашему привет передавайте. Скажите, что жду приглашения на партию в шахматы.
– Предам.
Провожаю старого врача до машины и возвращаюсь в дом.
Ноги сами несут меня в угловую комнату на втором этаже. Открываю дверь и замираю на пороге, разглядывая мирно спящую девочку. Валера переодел ее в мою футболку. Это предаёт моменту интимности. Подхожу ближе и ловлю себя на мысли, что хочу прикоснуться к ее волосам. Они кажутся шелковыми.
Резко развернувшись на сто восемьдесят, проговариваю отборную матерную тираду и выхожу из гостевой спальни. Завтра будем решать. Жалко, что нельзя просто упечь девчонку в какой-нибудь закрытый интернат, решив проблему кардинально. Какая-то внутренняя чуйка подсказывает мне, что этот случай – только начало ее косяков. И мое бесценное время будет потрачено на ерунду, мозг съеден чайной ложкой, а кровь выпита.
Запираю дверь на ключ. Сейчас – спать. Завтра по-любому будет сложный день.
Глава 7. С добрым утром
Глаза не открываются. Мне приходится щедро плюнуть в ладони, чтобы размочить слюной склеившийся между собой ресницы.
С трудом разлепляю веки, стараясь игнорировать жжение слизистой.
Сердце ухает. Мозг окончательно просыпается, и меня обдаёт ледяной волной страха. Где я?
С одной стороны, мне бы порадоваться, что я проснулась живая, здоровая в приятно пахнущей постели, а не растерзанная в темной подворотне, но я не могу. Просто бегаю глазами, ощупывая спальню с дорогим ремонтом и даже боюсь подумать о том, чтобы покинуть кровать.
Я поднимаю край одеяла и заглядываю под него. На мне явно мужская футболка. Где мои вещи? Где костюм. Теперь я буду должна деньги ещё и за него… Если выживу… Мне становится себя так невозможно жалко, что я скручиваюсь в комок, накрываюсь одеялом с головой и начинаю безутешно рыдать. Отрываюсь за все свои невыплаканные после смерти мамы слёзы.
«У меня не получается.
