приставленного оружия, медленно разжимаю захват и откатываюсь в сторону.
– Скажи чтобы все стволы опустили, – киваю на парней, которые продолжают держать на прицеле брата.
– Пацаны отбой, – тихо хрипит Тимур и растирает горло.
– Двадцать минут у нас осталось, – я поднимаюсь на ноги под прицелом его оружия, – Говори, чего хочешь!
Мы смотрим друг на друга убивая одними глазами. Нам нет смысла драться – с детства стояли в спаррингах и победителя не случилось ни разу. Я вспоминаю, как был зол, когда только один верил, что отец убит, а остальные, даже Ярослав, уверяли, что был несчастный случай. И почти понимаю сейчас Тимура, но совершенно не согласен с методами.
– Я нашёл эту бабу, что отца завалила, – сипит Зорин.
– Так чего бы тебе у неё не спросить, как дело было? – я зло оскаливаюсь.
– А она молчииит, – он усмехается, – Еле дышит, сука, но молчит…
– И при чем здесь моя семья? – прерываю его жестко.
– Если ты не при делах, – Тимур ставит пистолеты на предохранители и убирает за пояс, – Тогда докажи это. Найди виновных. Я буду ждать неделю. А потом начну мочить то, что тебе дорого, – он кивает в сторону брата и парней.
– Только дёрнись, Зорин, – рычу ему в лицо, – И я лично тебя завалю.
Он с едкой ухмылкой разворачивается ко мне спиной, даёт отмашку своей охране сниматься и рассаживаться по машинам.
В моих венах пульсирует адреналин. Кожу морозит, а в груди мешает вдохнуть банальное чувство страха. Потому что теперь нам всем есть кого терять!
– Миха, – сбоку раздаётся голос Ярослава, и я, приходя в себя от нервного коматоза, срываюсь к ним.
– Как, блять вышло так? – непонимающе смотрю на четверых мужиков, которые лежат друг на друге возле кучи свежей земли и начинают истерично ржать.
– Я думал, что пиздец нам, – стонет Алексей, – Буду этот день, как второй день рождения отмечать.
– Ноги от сырости околели, – усмехается Ярослав и скидывает с ног ботинки, – Сигарету дай, Мих, чего завис!
Через десять минут приезжают парни. Несколько человек остаются, чтобы привести базу в порядок, а стальные помогают сегодняшним страдальцам переодеться в сухую одежду и разбирают их по тачкам, чтобы развести по домам.
Ярослав глушит коньяк из чьей-то фляги прямо в машине и, показательно отвернувшись, смотрит в окно. В салоне душно от включённой печки, и мне кажется, что я сам уже бухой.
– Ты меня слышишь? – стервенея, прихватываю брата за ворот свитера и повышаю голос, – Мне похеру, как ты уговоришь жену уехать. Если надо, вырубишь, погрузишь и вывезешь!
– Ты мне предлагаешь тебя одного здесь бросить! – пенится Ярослав и скидывает мои руки толчком, – Да хер тебе!
– Тихо мужики! – перекрикивает нас Валерий, – Ярый, охрана дома твоего звонит! – он поднимает трубку, – Слушаю, Борис!
Напряжение
