х косметики и пластической хирургии. В меру погоревав, она убедила сама себя, что новых ног не купишь, а «старые» – вовсе не мешают весело смеяться и горячо любить жизнь. Окончив школу, Дуня подала заявление в педагогический институт. Экзамены – провал! На следующий год ситуация повторилась. Побежали дни, месяцы, годы, и вот уже свой тридцать девятый год рождения Дуня встретила не только без высшего образования, а к тому же, и без мужа, без детей, без перспективы когда-либо обрести семью. Главное, что она приобрела в своём провинциальном городке к этим годам, так это двадцатилетний стаж работы за мизерную зарплату. Работала Дуня воспитателем в детском саду. Она никогда не жаловалась на свою судьбу, но очень часто, зарывшись головой в подушку, оставляла на ней следы своих горьких слёз. Следы, быстро высохнув, исчезали, горькая безысходность, впитавшись в подушку, оставалась. Дуне не пришлось столкнуться с чувством ранней девичьей любви, не приходила любовь и тогда, когда её уже трудно было назвать молодой девушкой.
– Так надо, – думала Дуня, – видно, нет у меня таланта, любить, да и не всем он даётся, значит, так надо.
Лукавила Дуня. Очень, очень она хотела, чтобы судьба подарила ей кусочек женского счастья.
В один из пасмурных дней, когда Дуня, находясь на своём рабочем месте, приводила в порядок детские тумбочки, в помещение вошла молодая работница детского садика Шура. Присев на детский стульчик, она долго смотрела на Дуню, затем тихо произнесла:
– Дуня, может быть, хватит себя накручивать негативом? Ну, сколько можно играть в молчанку? Почему же ты всё-таки такая "бука"?
Дуня так же тихо ей ответила:
– Никого я не накручиваю, я привожу в порядок тумбочки.
– Я видела, как ты недавно плакала в уголке, – произнесла Шура, – тогда я к тебе не подошла, не хотела в душу лезть.
– А сейчас хочешь? – спросила недоверчиво Дуня.
– И сейчас не хочу, просто мне жалко тебя, – ответила Шура, – я вижу, как ты себя изводишь, что-то мучает тебя. Может быть, я смогу чем-то помочь? Мы всё-токи подруги.
– Ну, и что ж, что мы подруги, зачем тебе моя правда, Шура?
– Часто, когда думаешь, что всё потеряно, оказывается, что потеряно не всё. Я вижу, что тебе плохо, поэтому это и говорю.
Дуня села на стул, положив руки на колени.
– Ты молодая, Шура, – сказала она, – у тебя – семья; у тебя есть муж, дети. У меня ничего этого нет, и никогда не было. А сказать тебе, что у меня есть? Скажу! Я являюсь обладательницей замечательного груза: на мне висят года размером в 39 лет. Замечательный груз, не правда ли?
– Неожиданное признание, а я и не знала про это, – ответила Шура.
Дуня неожиданно начала плакать, вытирая слёзы платочком. Шура, как могла, стала её успокаивать:
– Дуня! Мне кажется, раз такое случилось, то прими это как данность, вот и всё. Я не знаю, что тут ещё можно сказать.
Дуня сквозь слёзы невнятно забормотала:
– Что мне принять как данность? Зарплату мою великую? Работая воспитателем в детском саду, я 20 лет смотрю на чужих детей. А то, что своих детей у меня нет, я спокойненько должна воспринимать как данность? Шура, я же ещё не покойник, чтобы ничего не чувствовать. У меня ведь сердце есть, у меня душа есть, как с этим-то быть?
– Ну, к примеру, философски можно подойти к этому вопросу, – предложила Шура. – Лишь бы – мужик, это не выход. Как говаривала актриса Мордюкова, обращаясь к мужчине в каком-то фильме: "Хороший ты мужик, но не орёл". А зачем тебе "не орёл"? С ним одни мученья – лучше одной быть.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
