Не может быть! – Хавицкий подошёл вплотную. – Вроде похож… Неужели это ты?
– Я это, я!
Историк вгляделся, качнул головой и хлопнул его по плечу.
– Как же так! Мы думали, ты пропал. А ты здесь, оказывается. Ну, давай, присоединяйся к нам… Господа, нашему полку прибыло.
«Полк» оказался международной российско-германской экспедицией. Группа специалистов состояла из двух немецких учёных, двух археологов из Питера и Хавицкого. Работами руководила доктор наук немка Марта Баллок, коротко стриженая улыбающаяся брюнетка средних лет. Она приняла молодых людей доброжелательно. Пригласила в палатку, а когда гости отказались, вынесла печенье, чипсы, сладости. При этом пыталась говорить по-русски, смешно коверкая слова. Антон, помявшись, оглянулся на Дашу и быстро съел несколько конфет. Девочка стояла в стороне, рассматривая археологов.
– Льесная фьея? – с улыбкой показала на неё Марта и по-немецки продекламировала: – Die schoenste Jungfrau sitzet, dort oben wunderbar, ihr goldnes Geschmeide blitzet, sie kammt ihr goldenes Haar*. («Прекрасная юная фея, присела на тот утёс, блистает её ожерелье и золото волос»).
– Генрих Гейне? – попытался угадать Антон.
Марта радостно закивала.
– Её зовут Даша, – довольно обернулся он к девочке, но она даже не взглянула на него.
– У вас есть телефон? – спросил он немку, показывая пальцем набор номера. – Телефон. Звонить. Дзинь-дзинь.
– О-о-о… – Она вынесла из палатки спутниковый телефон с большой, торчащей на бок антенной…
Костёр догорел, в урочище посвежело. Сероватая дымка подёрнула лежащие вдалеке хребты. Синеющие на горизонте небеса казались просторными, далёкими. Антон лежал, умиротворённый раздумьями. Ему хотелось думать торжественно и поэтично. «А ведь там гора Улаган, – вспомнил он. – Та самая». Совсем недавно упал вертолёт, а казалось, прошла вечность. Прошла целая жизнь с радостями и переживаниями, с открытиями и разочарованиями, – с теми яркими чувствами, которых прежде недоставало ему. «А ведь я не случайно попал сюда! – вспоминал он свои падения с дерева, в яму, ущелье. – Словно какая-то сила вырывала меня из того мира, очищала испытаниями, чтобы бросить в другой мир – естественный, добрый, волшебный. В тот мир, где можно дышать полной грудью, говорить не таясь, чувствовать не скрываясь. Где можно не стыдиться слёз, если они льются от впечатлений, не сдерживать радости, если она рвётся наружу»…
Когда Антон позвонил маме на работу и услышал, как из её рук выпал телефон, он кричал и кричал, не останавливаясь и не выбирая слов. Ему надо было успокоить её: сказать, что у него всё-всё в порядке, что он познакомился здесь с замечательными людьми, что он встретил одну удивительную девочку, которая, которая… Но его перебил деловитый мужской голос и попросил продиктовать адрес, по которому он в настоящее время проживает. И Антону вдруг стало так смешно, что он захохотал диким хохотом. «Адрес? Пожалуйста! – задыхаясь, закричал он. – Записывайте! Алтай, скифскому царю, до востребования. Можно писать и так: Нечистое ущелье, на болото дедушке Фролу». Трубка заскрежетала, отключилась, а он продолжал
