в корявых стенах и ждет вестей от дяди, и как он, более не заинтересованный в ней, не пишет. Умозрительное отчаяние было таким осязаемым, что Юория остановилась и присела на кровать в растерянности. Должен же быть какой-то другой выход!
Леди Юория повидала достаточно на своем недолгом веку. Еще когда она была совсем девчонкой и прибыла в замок дяди второй раз, уже без матери, он предложил ей следить за черноторговцами, занимавшимися незаконной торговлей, продажей рабов и контрабандой, на правах его глаз, и Юория, всегда стремившаяся представлять из себя больше, чем глупо оступившаяся Лита, с радостью согласилась. Деловая хватка Юории, возможно, не была слишком крепкой, и в политике она разбиралась не слишком хорошо, но благодаря родовому имени и страху глав банд перед черным герцогом, даже самые отчаянные и безумные бандиты относились к ней как к королеве. Довольно быстро Юория обзавелась целой сетью информаторов, не боясь вести дела и с худшими разбойниками, не признающими даже власти императора: и они, дрожа перед именем Карионов и охваченные жаждой золота, тоже легко соглашались на любые ее задания. Даже среди привыкших к убийствам и пыткам бывалых бандитов Юория со временем снискала славу страшного человека: неуязвимая благодаря протекции дяди, она творила все, что хотела, отличаясь при этом неумеренностью в своей жестокости. Стоило кому-то проявить к ней хоть каплю неуважения, зачастую случайно, и она с легкостью мановения руки расправлялась с целыми семьями. Слава об этой легкости неслась впереди Юории Карион, черной розы девяти земель, красивейшей и опаснейшей женщины Империи. Ей легко и охотно платили долю от вырученных грязных денег – и Юория с улыбкой приносила их дяде. Денег у Даора всегда было столько, что принесенное ей золото он не считал. Чаще всего, он оставлял в ее ведении половину, и так Юория всего за три года не только построила себе собственный помпезный замок, но и обзавелась личной армией наемников. Людям наказанных ею кланов Юория предлагала принести присягу на крови, суля горы золота и безопасность, и, конечно, стоя рядом с освежеванными телами своих недавних товарищей, они соглашались. Воины Юории не носили одежд с гербом Карионов и по сути были абсолютно свободны в действиях: все знали, кому они подчинялись, но никто не заикался о связи с черными герцогами.
В атмосфере бесчестья и продажности, жестокости, преступных махинаций Юория чувствовала себя как рыба в воде.
Еще в самом начале пути дядя сказал ей, что ему все равно, как она будет добиваться поставленных целей. Когда она заигралась, уязвленная грубостью шутки выжившего из ума торговца опасным наркотиком фатиумом, герцог Даор спокойно объяснил ей, что вырезать крупные кланы целиком нельзя, что глав торговых семей можно убирать только в том случае, если им на смену уже подрос кто-то достойный, иначе она теряет ценный ресурс, который он мог бы использовать в будущем. А затем поинтересовался, удалось ли ей найти нужных людей. Юории тогда удалось – и Даор был доволен.
Каждые несколько месяцев она представала перед дядей, чтобы рассказать ему о положении дел во вверенной ей области.
