живота, да и только! Я потянулась к чайнику, и Мельнис повернулся вновь, оценил диспозицию в мгновение ока и сам налил мне чая.
– Значит, выясняли – не преступница ли просочилась к вам на работу? Не начнут ли на станции пропадать ложки-вилки… – попыталась я разрядить обстановку. Неуклюже, но уж как получалось. Мельнис оценил – улыбнулся, почти расслабленно, и ответил:
– Тогда вам пришлось бы стать самой уникальной и ловкой преступницей Галактики. Обойти кучу проверок перед устройством на работу… – он запнулся и спросил с явным металлом в голосе: – Какой рычаг давления использовал Дарелл, чтобы убедить вас согласиться?
Я потрясенно заморгала. Резкий переход с ироничного замечания на наши с землянином договоренности озадачил всерьез. Мельнис вперился неотрывно и даже чуть подался вперед, в мою сторону.
– Он предложил подарить землю, которую давно хотела выкупить. Ну и вообще… Не знаю. Почему-то убедил, – призналась я честно.
Уж если Дарелл владел навыками влиять на других, наверняка и Мельнис в этом неплох. Да и смысла лукавить я не видела. Френ откинулся на спинку стула и задумался. С минуту он молчал, крутил в руке вилку, изучал мое лицо и блюда на столе. Я ожидала объяснений, рассказа об отношениях командора с землянином. Но Мельнис налил себе напитка – сине-сиреневого, с резким пряным запахом и резюмировал:
– Ясно.
Взял вилку и принялся неторопливо поглощать мясо. Я последовала примеру спутника. Несколько минут мы трапезничали в полной тишине. Вернее, в полном молчании. По ресторану разливалась медленная мелодия, похожая на перезвон колокольчиков. Приглушенный свет голубых светильников окрашивал белесое помещение в молочный цвет. Салфетки, скрученные в аккуратные трубочки, плотно набитые в синие стаканчики напоминали большие астры.
Когда молчание начало давить, я рискнула – задала вопрос, что давно вертелся в голове, не давал покоя.
– Скажите. А как вы поняли, что я в беде? Вас же не было рядом? У меня хорошая память на лица и наметанный глаз.
Мельнис поперхнулся и залпом выпил стакан своей настойки. Поднял на меня синие глаза и ответил медленно, тщательно подбирая слова:
– У меня есть камеры слежения. Я вижу все, что происходит на станции. В публичных местах, разумеется…
Я сосредоточилась на каменном лице Мельниса и уточнила:
– И вы нашли меня? Среди тысяч обитателей станции?
Френ поморщился, слегка смутился, будто его поймали на чем-то постыдном, и ответил, не глядя в глаза:
– Когда вы покинули каюту, мне пришло оповещение. Я следил… чтобы вы не попали в переделку. И я оказался прав!
Последнюю фразу он выпалил залпом, налил себе еще настойки и осушил чашку. Я замолчала, переваривая. Не зная обидеться, разозлиться или поблагодарить. Мельнис следил за каждым моим шагом с того момента, как вышла из каюты. Зачем? Я ведь штатская, не
