– нарастала тревога. Ему стало казаться, что всё ещё хуже, чем можно было предполагать. Когда с улицы донеслись дикие крики, он понял, что не ошибся. Решительность вернулась к нему тотчас. Широким шагом волевого, уверенного в себе человека он пошёл к выходу так быстро, что белый плащ, развеваясь, уже не касался спины.
Едва магистр вышел на улицу, как увидел бегущего к нему командора, которого не помнил по имени. Лицо командора было залито кровью.
– Что с лицом, командор?
– Пустяки. Царапина на лбу. Просто крови много.
– Сарацины?
– Нет, свои. Пополнение наше крестоносное. Точнее – бедоносное. Буйными оказались до невероятия. Едва увидели на рынке мирно торгующих сарацин, как набросились на этих несчастных с мечами. Видно, всю дорогу мечтали о том, как будут рубить мусульман и решили для начала опробовать свою доблесть на безоружных. А подчинённые мне тамплиеры по вашему приказу охраняли рынок.
– Кто-нибудь из новых крестоносцев погиб от руки тамплиеров?
– Нет, мессир. Всё было по Уставу, ни один из моих тамплиеров не напал на христианина. Мы только отбивали удары, пытаясь защитить торговцев.
– Что значит «пытаясь»? Уж не хочешь ли ты сказать, что вам это не удалось?
– Мессир, под моим началом было лишь десять тамплиеров – охрана, рассчитанная на подавление мелких случайных ссор. А новых крестоносцев была не одна сотня. Они устроили резню по всему рынку, мои не могли быть сразу везде. И всё равно бы мы перерубили этих французских забияк, если бы они были иноверцами. Но мы только отбивали удары, как требует Устав. При этом едва сдерживались, когда на нас посыпались обвинения в сговоре с султаном. Я не забыл, что по Уставу мог отдать приказ после третьего отбитого нападения атаковать крестоносцев. Но я не отдал такой приказ. За 10 лет в Святой Земле мой меч ни разу не ударил по кресту. Поздно привыкать. Готов под суд.
– Не до судов. К тому же ты прав. Вы всё равно не остановили бы резню. Могли только устроить ещё одну. Много сарацин погибло?
– Почти все – около тысячи человек.
– Что?!
– Но и это ещё не всё. На рынке было много христиан-арабов. Их тоже изрубили.
– Акра пала, командор. Считай, что Акра уже пала. Готовься к смерти.
***
Де Боже был уверен, что всё потеряно и всё-таки попытался использовать последний шанс для спасения ситуации. Когда султан потребовал выдать ему живыми всех виновников резни, Гийом, конечно, не допустил и мысли о том, что это требование может быть выполнено. Какими бы отъявленными подонками ни были новые крестоносцы, тамплиеры никогда не предлагали выдавать своих. Но и оставить без внимания требование султана было невозможно. Магистр понимал: если Аль-Асираф ещё считает нужным выдвигать какие-то требования, а не сразу идёт на Акру, значит, он сам не исключает возможности уладить дело миром.
Гийом нашёл, казалось, соломоново решение. (Не даром же он был магистром
