Ну, а в самом конце деревни, перед Фабрисом встало другое препятствие – из озера бурным потоком вытекала река. Нормального моста через нее не было. Переход представлял из себя несколько брошенных через воду бревен, которые давно сгнили и видом своим давали понять, что без особенных на то причин реку лучше не переходить. Переправой не пользовались так давно, что даже тропа, что спускалась к ней от деревни, почти исчезла под жухлой травой и мхом. Но несмотря на это, перебраться на другой берег Фабрису не составило никакого труда. Бревна хоть и не важно выглядели, держались твердо.
На другой стороне кромка берега, до этого стелившаяся почти вровень с водой, резко взбиралась вверх, возвышаясь над рекой обрывом. Фабрис помочил свои сапоги в воде, как ему советовала миссис Арнье и стал взбираться вверх.
– Первый шаг на пути к варварству сделан… – усмехнулся он про себя. Все это было чуждым его натуре, от части даже болезненным. В обычной жизни он едва ли послушался бы такого совета, но здесь, на краю света, о прежнем мировоззрении уже можно было не думать. Здесь человеком правили уже не мысли, а инстинкты, и, поддаваясь первобытной жажде выжить, человек готов был верить во что-угодно.
С кромки леса открывался вид на все озеро и деревушку, которую Фабрис только что покинул. За деревней с запада тянулась зеленая полоса лугов, по которым бродили лошади, с юга стоял такой же лес. Ледяные вершины, что были видны из окна комнаты Фабриса, отсюда казались огромными, они встали в полный рост ледяной стеной, которая тянулась на несколько тысяч шагов, преграждая путь на север.
– Красиво, – подумал про себя Фабрис. Лишь оказавшись здесь – в двух десятках дней пути от привычного ему мира и зная, что в этот день его будут ждать к обеду, он почувствовал, что все не так уж и плохо. Все, как минимум, не зря. Дело его не становилось яснее, не становилось проще, но оно двигалось вперед вместе с общим для всего земного ходом времени, что само по себе уже было не так плохо. Впервые за последние дни его посетил покой, мысли его замедлили бег, все тело умиротворилось. Место, в котором он оказался, было не просто особенным, все здесь было пронизано холодом, тайной и красотой, которые он никогда прежде не встречал. Даже ветер в кронах сосен был совсем не тем, завывания которого он привык слышать у себя дома. Это был другой, не встречавшийся ему прежде ветер, и одна встреча с ним уже стоила любых потраченных сил.
5
Седой старик, волосы которого были скручены в косички и свисали с головы как сухие прутья, закурил трубку, огляделся. Он стоял посреди леса. Вокруг возвышались сосны, вершины которых застилала спускающаяся пелена тумана. Порыв ветра пронесся по земле и бросил в старика клочья листвы, старик поднял руку и положить ее поверх меховой шапки.
Он усмехнулся.
Когда ветер стих, старик сделал несколько шагов в ту сторону, где за соснами виднелся скалистый выступ. Туман в этом месте спускался до самой земли, так что ничего,
