Ивану неожиданно подумалось, что и сам он, и его собственная жизнь существенно не отличаются от жизни несчастного Бодеакурра. Он так же ползёт по самой жирной линии своего вероятностного поведения, и эта линия точно так же, уточняясь, подрагивает на экранах у следящих за ним полицейских, и так же они устраивают ему засады, и ловят. И, наверное, следят уже давно, так что его тюрьма началась задолго до того, как жирные линии его поведения привели к ней его самого. Иван следовал по ним, предполагая, что успеет вовремя соскочить, но и такая вероятность, наверняка, была учтена чьей-то славной, славной программой.
Иван не боялся тюрьмы. Там тоже можно было жить, причем по некоторым параметрам даже лучше, чем он жил сейчас. Мподы были максимально гуманны, никого не убивали и не мучали. Тюрьма у них – это слишком правильная, слишком скучная жизнь. Существо, нарушающее правила общества, просто перемещали в такую среду, где невозможно было нарушать. Подразумевая видимо то, что не все мигранты способны соблюдать многочисленные местные условия, и в этом не особенно виноваты. Другая цивилизация, другой мир, другая реальность – можно понять. Общество не подходит. Так вот вам другое… тюремное, здесь всё значительно проще. Но это спасение нравилось не всем. Почти никому. Свобода и самоубийство – это личный выбор. Умирать не запрещено.
Иван думал об этом, пока его дрон, следуя командам полицейского перехватчика, тащился сквозь заросли домов, словно вошь по густой шевелюре. Удивительная оптимизация, теперь он выберется наружу сразу в тюрьме. Вина его так же очевидна, как и результат выполнения какой-нибудь простой функции.
Тяжело вздохнув, Иван запросил камеры со своих маячков, но ни один не отозвался. Определены как оружие и изъяты, мысленно процитировал Иван адаптированное для людей заключение полиции. Он бросил маячки и перешел в телефон. Задумался немного, сосредоточенно рассматривая имена в записной книге, пролистал вверх-вниз пару раз и остановился на имени «Икар».
– Привет, не на работе?
– Нет, – усталый голос.
Иван сделал небольшую часть своего транспорта прозрачной и пространство за ним наполнилось движением, строгим хаосом среди вертикальных громадин домов.
– Как поживаешь? – спросил он.
– Обычно. Давно тебя не слышал, – тяжелый вздох. – И не видел.
– Давай включу камеру… – предложил Иван, полиции рядом уже не было.
– Включи, но я не в форме.
– Не в форме, – ехидно повторил Иван, – не боишься, что в этой «не в форме» так и останешься. Помнишь отец говорил, если долго корчить рожу, она такая может и прилипнуть.
– Вань, ты серьёзно? – вздох. – Ну да, да… смеешься.
– Да, я смеюсь. У меня сейчас такая смешная ситуация, и я в ней смеюсь.
– Отлично, рад за тебя. Опять Злой Котэ?
– Не-е, но туда мы еще сходим.
