сих пор помню, как старшекурсники, отвязная компания из четырёх отморозков, разбили окна в деканате, пробрались туда и устроили погром, а после… всё свалили на Диму, подставив его.
Ольшанский тогда нашёл на отморозков компромат, ещё и морды им набил, так что они сами во всём признались. Их отчислили, а перед Димой извинились за ложные обвинения.
Тяжело вздохнула и выключила кран.
«Как же быть?»
Ольшанский бы не стал называть моё имя, не будь уверенным в том, что его отец меня не примет. Такой мажор ни за что со своей свободой не распрощается. Ему хорошо одному, вполне комфортно. И однажды он исчезнет из нашей жизни, и мы ничего не будем знать о нём. Возможно даже станем волноваться в то время, как Ольшанский вряд ли хоть раз вспомнит о нашем существовании. Такой он, ничего не поделаешь…
Прозанимавшись почти до четырёх утра, я всё же решилась написать этому умельцу создавать другим неприятности.
Я: «Если я соглашусь сыграть твою девушку, ты перестанешь втягивать Диму в мутные истории и таскать его по клубам?»
Идиот Ольшанский: «Знал, что ты заинтересуешься и выдвинешь ответные условия…»
Я: «Это значит «да»? Ты согласен?»
Идиот Ольшанский: «Это значит, я немного занят…»
Закатила глаза и тихо выругалась. Так и знала, что этот придурок развлекается с какой-нибудь длинноногой девахой.
… телефон в руке завибрировал, заставив вздрогнуть.
– Тьфу, блин!… напугал, – провела пальцем по экрану и прижала телефон к уху. – Только не говори, что звонишь, пока тебя там…
– Не будь такой пошлой, девочка, – прозвучал насмешливый, хрипловатый голос Ольшанского в трубке. – Мы уже закончили.
– Рада за тебя, – огрызнулась в ответ. – Ты подумал? Устраивают условия?
Ольшанский вздохнул, судя по звукам, и затянулся. Курит как всегда…
– Не будь наивной, Меньшикова. Нельзя заставить человека чего-то не делать, или наоборот что-то делать. Твой Дима ходит в клубы по собственному желанию. Где ты видела, чтобы я его связывал и тащил насильно?
– Но ты ему предлагаешь, он ходит с тобой за компанию, – оправдываясь, произнесла и закусила ноготь. – Если ты перестанешь его звать…
– То он будет ходить без меня, – иронично закончил Ольшанский. – Знаешь, почему он это делает? Не знаешь, конечно же… Чтобы иметь возможность любоваться красивыми телами полураздетых девиц. Нет, он не изменяет тебе, но любуется. Это нормально, когда мужчина любит глазами. А ты своё хорошенькое тельце прячешь под бесформенными шмотками. А ведь такая симпатичная мордашка…
«Дима не такой…» – хотела ответить, но представила, как жалко прозвучит эта фраза и сказала другое.
– Когда-нибудь… я вырву тебе язык, Ольшанский. И прибью его к доске объявлений в административном корпусе.
В трубке раздался глухой смех.
– Вот поэтому я выбрал тебя.
– Идиот…
