теплой карамелью при свете солнца.
Ухмыльнувшись краешками губ и продолжив дышать мне в лицо, он неуверенно заявил:
– Тем более, мы вроде одной возрастной категории?
Я не переставала смотреть на адвоката во все глаза. Пришел ни свет ни заря. Разговаривает, будто сам собой. Подумала, недаром имеет проблемы с карьерой. Ведь никаких манер! Так и хотелось ему сказать что-то в духе: “Лапуля, придержи коней”.
Нет, он продолжил ломать комедию:
– Уф-ф, как у тебя жарко, – потянулся к галстуку, развязал. снял, положил на барную стойку.
Гипнотизируя взглядом, расстегнул первые три пуговицы на рубашке, стянул ее через голову, повесил на спинку стула. Оставшись в белоснежной майке, уселся. Все еще смотрит.
Я скосила взгляд на тату во всю его левую руку. Снова посмотрела на него в упор. Что этот сопляк вообразил себе? Его поведение переходит всякие границы – словно у себя дома.
– Так все окна ж открыты, – только сейчас сказала я и отвернулась, чтобы налить кофе и себе.
– Ясана… – позвал он, громко причмокнул первым глотком.
– Да? – вернувшись с чашкой, опустилась рядом, вернула взгляд, взметнула бровью.
– О-о-о, какие большие глаза, ты меня сейчас в самое сердечко ими, – охнул прижав, руку к груди.
И только я собиралась заметить ему, что он ведет себя непрофессионально и незачем со мной так флиртовать, он мгновенно посерьезнел. Наверное, все итак прочел на моем лице.
– Крм, ладно, давай приступим к делу, – достал такой же походной блокнот, как у детектива Марка, чтобы делать пометки, и свой телефон. Вероятно, собирался включить запись. Отвлекшись, повел головой. словно в поисках чего:
– Где то я у тебя тут видел. А, вот там! – он показал на журнальный столик у дивана, попросил – можно мне сперва кофе и сигареты? Вижу, куришь. Угостишь?
– Я борюсь с этой привычкой.
– Тогда что там на столе? – он кивнул в сторону гостевой. И тут же ответил на собственный вопрос. – Понимаю. Ты потеряла двух близких тебе людей…
Все! Хватит! Теперь еще жалость включил! Да, что он вообще знает? Я мгновенно разозлилась, прошипела:
– Вуди был последним поганцем. Это к нему не относится.
– Тише-тише, детка. А то ты мне даешь повод думать об обратном. Ты его так ненавидишь? – перестал улыбаться, взглянул пытливо и долго.
Он уже начинает меня бесить. Увижу Марка, выскажу ему все за этого куска идиота. Видимо сейчас просто остается сохранять спокойствие и вести себя предельно вежливо. А то вдруг я снова ненароком вызову подозрение?
– Ненавидела. Но отпустила к Дженни. Мы условились, что она не будет говорить о нем, об их интимной жизни. Тема о Вуди была запретной. А на работе я сохраняла дистанцию. Видишь ли, у женщин бывает гордость.
– Допустим… – Вэн поднес ручку ко рту, стянул зубами колпачок и, делая это, зачем то опять подмигнул – мне нужны подробности ночи, предшествующей
