интересовало, и месяц назад, и год. Почему что-то должно измениться сегодня?
Подхожу к столу и резким движением вытряхиваю приятеля из кресла.
– Терминатор хренов, – возмущается тот, выпрямляясь в полный рост. – Опять будешь дрочить в одиночестве, а потом ужинать с котом, ведя задушевные беседы? Может, хотя бы вырвемся в бар завтра?
– Может, и вырвемся, – говорю, просто чтоб отстал. Ибо реально планировал провести вечер, как и любой другой – на диване под пиво. И плевать, что завтра стукнет тридцать восемь.
– Отлично! Я закажу нам кабинку. Там у них такая программа для випов…
– Я сказал никаких проституток, – спокойно повторяю неугомонному другу.
– Вот зуб тебе даю, проституток не будет! – и древнейшую профессию он так выделяет интонационно, что сомневаться не приходится – найдет альтернативу.
По пути к дому сам себя уговариваю выбраться завтра из дома. И не просто в спортзал, где поселился последние месяцы за неимением более интересных альтернатив, а реально с пацанами, как в старые добрые. И хотя сами мы все уже совсем не добрые, седая борода по праву позволяет причислить нас к старым. И это поистине печально.
Захожу в магазин у дома, беру корм для кота, которого подобрал на улице пару недель назад, и, стараясь растянуть дорогу к подъезду, иду не спеша. Разгар лета раньше приносил хоть какое-то удовольствие. Собирались большой компанией, выезжали на природу, пели под гитару… Она, кстати, валяется где-то в одной из так и не распечатанных после переезда коробок.
Думал, сменю место жительства, поменяю вид из окна и снова захочется жить полной жизнью. А на деле – очередной день рождения в одиночестве и голодный кот дома. Ну его нахрен, этот праздник, никуда не пойду завтра.
С мрачными мыслями о грядущей неизбежной старости захожу в квартиру. Меня встречает гордый зверь по кличке Муфаса. И хотя он совсем не выглядит, как царь зверей со своим облезлый боком, поведение его выдает благородное происхождение.
– Ну что, шерстяной, посмотрим сегодня "Ходячих"?2 – глажу живность по спине, он выгибается, трется об ногу.
Хороший зверь кот. Честный. Кормишь – любит. Нет – и суда нет. С женщинами гораздо сложнее. Наверное, поэтому здесь нет ни одной.
Снимаю ботинки, вешаю пиджак при входе и направляюсь на кухню, сопровождаемый громким мяуканьем.
И замираю в проеме, как только взгляд цепляется за нечто полуголое, невообразимо яркое и задницей кверху. Это ещё что за на…?
Полуголая девица с самыми безумными волосами, которые я когда-либо видел, отчаянно машет руками за стеклом. И, кажется, даже что-то кричит. Ее ярко голубые лохмы мечутся из стороны в сторону, когда она подпрыгивает. Интересно, это парик? Косит под Мальвину?
Ну, Серёгин, ну дал. Исполнил-таки угрозу. Просил же без вот этого всего. И зачем запер девчонку на балконе? И почему в таком виде?
Убью идиота. Честное слово, сожму
