и, одернув рубашку, направляется к выходу.
– Не поняла. Ты что, запрешь меня здесь со своим охранником, а сам свалишь?! – кричу в спину.
– То отстань, то останься! Ты уж определись, чего тебе надо.
– Что-то есть расхотелось… Отпусти меня домой.
– Ага. Сейчас. Посиди подумай над своим поведением.
– Я расскажу, что ты меня запер! Всем расскажу!
– Знаешь, что делали с болтливыми людьми в древности?
– Что?
– Отрезали язык. Вов, проследи чтобы «невеста» не сбежала. Если что, сам знаешь, что делать.
– Не хочу! Не надо! – кидаюсь за ним, но дверь захлопывается. Остаюсь с Владимиром наедине. Он не кажется мне весельчаком и настроение на заигрывания и споры тут же пропадает.
– Катерина, как вас по батюшке?
– В-васильевна.
– Катерина Васильевна, вам корзиночку с икрой подать? Или сначала тар-тар из лосося попробуете?
«Безжалостный» охранник старается быть вежливым и обходительным.
– Нет спасибо… Я дома поем, – в той же манере отвечаю.
– Сомневаюсь, что у Даниила Иосифовича есть еда. Да и когда еще вы туда доберетесь…
– У него, может, и нет. Но я к нему и не собираюсь. Владимир, простите, а вас как по батюшке? – помню, что с врагом нужно говорить на его же языке. Чтобы понимать его слабые стороны.
– Можно просто, Вова.
– Вова, отпустите меня, а? Я вчера луковый суп сварила, поем и лягу спать. Обещаю.
Ох, все бы отдала за то, чтобы сейчас оказаться в маленькой кухне, где из посуды одна кастрюля с подсолнухом.
– О, суп? Французский? Помню, как-то в Париже ел… – начинает рассказывать, проигнорировав мою просьбу.
– Нет же! Какая Франция? Наш, Отечественный. Еще супом Буратино называют. Самое ходовое блюдо среди молодежи.
Владимир поднимает на меня заинтересованный взгляд.
– Дадите рецепт?
Боже мой, я тут как пленница, сижу, жду неизвестно чего… да еще и в чужом свадебном платье за миллион! А он у меня спрашивает рецепт супа!
– Лук и вода.
– А дальше?
– Лук жарить, а воду варить. И если есть соль, то можно посолить по вкусу.
Начинает смеяться. Забавно видеть, как на лице типичного «головореза» появляется живая эмоция.
– Кроме лука-то что еще?
– Ничего. Я же говорю, суп Буратино. Для бедных студентов. Когда кроме лука и воды ничего нет.
Улыбка спадает с его лица так же внезапно, как и появляется.
– А что? Вполне себе нормально. С голодухи вот так заходит, – показываю большой палец вверх, бросая взгляд на поднос с аппетитной, переливающейся как драгоценные камни икрой. Обожаю. Душу готова продать за икру. Вот получу зарплату и куплю на все деньги… баночку. По нынешним ценам на большее и не хватит.
– Угощайтесь, не стоит стесняться. Нам голодный обморок не нужен, – Владимир вдруг подвигает ко мне
