невинной пешкой в лапах её коварной семьи. Собственно, после жуткого новогоднего кануна родители и брат Ланы исчезли, бросив её одну.
Элизабет мутило при одной мысли об этом, и она считала, что Лана страдала гораздо сильнее, чем заслужила за крохотный вклад в злодейские происки её родителей. Ей хотелось понять, может ли она чем-нибудь помочь Лане, и если да, то чем – и она знала, что Норбридж желал того же самого. Пока что Лана оставалась в номере на четвёртом этаже в таком печальном и затуманенном состоянии, что было трудно понять, осознаёт ли она до конца, что с ней случилось. Временами Элизабет гадала, не помутился ли Ланин рассудок навсегда; не может ли статься, что для неё, к сожалению, не осталось надежды.
– С ней что-то случилось? – спросила Элизабет.
– Полагаю, она хочет о чём-то поговорить с вами и Норбриджем, – ответил Джексон. – Как я понял, ей как будто бы стало лучше. Будем надеяться, что она встаёт на ноги.
Эта новость поразила Элизабет – и очень обрадовала.
– Это здорово. – Она поглядела на часы. – Непременно встречусь с Норбриджем в четыре.
– Конечно, – сказал Джексон. Он кивнул, повернулся к стойке регистрации, за которой Сэмпсон просматривал какие-то бумаги, и направился к нему. – Не сутультесь, сэр, – окликнул Джексон. – Это вредно для спины и для позвоночника. Выпрямьтесь! Выпрямьтесь!
Элизабет собиралась уже подниматься по лестнице, когда её взгляд снова упал на пазл и она осознала, что чувствует необъяснимую тягу продолжить его собирать. Она посмотрела на буквы – на неизвестном ей языке – над дверями монастыря на картинке. Мистер Веллингтон как-то сказал ей, что они означают слово «Вера», и Элизабет это знание здорово грело душу. Она коснулась слова пальцем, проводя линию, как будто расправляла смятую бумагу, а потом поднесла палец к свитеру, ровно над тем местом, где висел медальон с тем же самым словом, но на английском.
По её телу пробежал холодок – нечто напоминающее ощущение, но странно холоднее и острее. Не успела Элизабет понять, что делает, как её рука потянулась к одному фрагменту пазла – невнятному кусочку синего неба. Девочка оглянулась через плечо – не смотрят ли на неё Джексон, или Сэмпсон, или кто ещё, – а когда убедилась, что за ней не подглядывают, сунула фрагмент в карман, глубоко вдохнула и зашагала к лестнице прочь из фойе.
Она украла одну из тридцати пяти тысяч деталей пазла мистера Веллингтона и мистера Рахпута.
Глава четвёртая. В снежном кружеве стираются все образы
Элизабет жила на третьем этаже, в комнате номер 301, и здесь было настолько ярко и жизнерадостно, насколько в её спальне в убогом Дрирском домишке у тёти и дяди было мрачно и уныло. Если вы когда-нибудь задумывались, каково это – жить в номере отеля, где всё свежо и прибрано, но в то же время где есть и ваши собственные вещи – книги на огромной дубовой полке, одежда в комоде из вишнёвого дерева, постеры (хаски в упряжке, молодой
