style="font-size:15px;"> Тот отворачивается от меня.
– Двадцать минут.
– А это точно? – спрашиваю я у Доминика, но он игнорирует мой вопрос.
– Наверное, – шепчет Шон вместо него.
– Давайте засечем время? – Я устанавливаю таймер на часах, и Доминик с раздражением качает головой. – Давно тебе принадлежит этот гараж? – спрашиваю я у Доминика, пытаясь втянуть его в разговор.
– Это семейное дело, – отвечает за него Шон, чтобы избавить меня от грубого молчания в ответ. – Уже много лет существует. Типа твоего семейного бизнеса. – Слышу в его голосе легкую злобу. Становится все более очевидным, что мой отец не самый почитаемый человек в Трипл-Фоллс. Меня это не удивляет. Взглядов, которые сегодня на меня бросали на заводе, хватило, чтобы я почувствовала себя изгоем. Даже в старших классах школы я не испытывала того, что ощутила сегодня. Я благодарна судьбе за то, что рядом оказались милосердная Мелинда и Шон, иначе наверняка бы заперлась в туалете до самого конца смены.
Я сглупила, выступив с заявлением, что я дочь босса, но не могу повернуть время вспять.
Пригни голову, Сесилия. До свободы всего год.
Когда мои часы звенят, Тайлер встает со своего места и идет к бильярдному столу, а на его место садится Доминик, держа в руке журнал и кожаную сумку.
– Четко двадцать минут, – хвалю я его. Доминик расстегивает сумку и вытаскивает из нее содержимое. В ответ мне снова молчание.
«Я слышала, что они делят женщин».
В голове эхом звучат слова Мелинды. Но с нравом Доминика я не могла себе вообразить подобный расклад событий. Или мое присутствие так действует ему на нервы, что он ушел в себя? У него ко мне явные претензии, и это бросалось в глаза с самой первой встречи.
Неужели это было всего лишь вчера вечером? Кажется, будто прошла целая жизнь, и мне совершенно комфортно на коленях у Шона.
Доминик кладет журнал себе на колени и вытаскивает недвусмысленные самокрутки и большой пакет «травки».
В подростковом возрасте я бы не осмелилась приблизиться к подобной компании. Всегда боялась последствий. Для них это всего лишь один очередной вечер, тогда как для меня – вступление в совершенно новый мир.
– Где бродила, о чем думала? – шепчет Шон, водя пальцами по моей руке, и от этого движения по коже пробегает дрожь.
Я оглядываюсь на него и отвечаю, видя, что наши губы разделяет всего несколько сантиметров:
– Ни о чем, день был тяжелый.
Чувствую, как его тело чуть напрягается, и мы стреляем друг в друга взглядами, бросая вызов. Если сегодня вечером он меня поцелует, я не откажу. Это я точно знаю. Но окружающей меня наэлектризованности хватает. Я тону в тестостероне, не зная, откуда его столько. Впервые в жизни я настолько безрассудна, что подаю недвусмысленные знаки, и вряд ли меня это волнует. Шон отводит глаза первым, но ведет пальцем по моей руке, и я понимаю, что он правильно понял мои намеки. И в ту секунду
