умели выражать свои чувства, мы только учились. У нас выброс гормонов опережал развитие мозговых извилин. И продолжалось такое завихрение до выпускного бала. Только на выпускном более-менее мы разобрались, кто в кого влюблен. Жаль, что те невысказанные чувства так и остались школьной историей. После выпускного началась совсем другая жизнь.
Итак, тринадцать лет – это возраст, когда в нелепом по пропорциям теле – ноги длинные, руки длинные, остальное все плоское, – начинает пробуждаться Женщина. Сначала тебе неловко – чисто физиологически, ты пугаешься, боишься спросить, рассказать, переживаешь, что это только у тебя, а все вокруг – чистые, умные, безмятежные. А Женщина в тебе уже крепнет, взгляды, которые ты украдкой бросаешь на старшеклассников, заложены на генетическом уровне, и никуда от них не деться; от ответных взглядов ты краснеешь, бледнеешь, глупо хихикаешь, спотыкаешься на обломанных и отполированных ногами ступенях школьной лестницы… Ты часами разглядываешь себя в зеркале и ненавидишь все свое – глаза слишком маленькие, нос короткий, руки, наоборот, длинные… Вдруг замечаешь свои неровные зубы и тусклые волосы, немедленно начинаешь с этим бороться и завидовать всем девочкам в классе: и волосы у них чернее, и глаза побольше, и ноги постройнее. Ты уже не хочешь носить толстые красные, синие или – о, ужас! – зеленые колготки, а хочешь только капроновые, но мама не разрешает: порвешь и простудишься. И тогда ты носишь только джинсы повсюду, кроме школы – там форма, хоть убейся. Джинсы не фирменные, не «Леви Страус» еще, просто индийские, но все равно лучше, чем детские колготки.
У любимой подруги, выговору которой ты подражаешь – растягиваешь гласные и округляешь губы, вдруг обнаруживается старший брат. Он был всегда, но ты его не замечала. И вдруг ты видишь, как этот длинноволосый, долговязый парень ходит, надевает очки, чтобы что-то рассмотреть на обложке винила, заглядывает в толстый словарь: на виниле надпись по-английски и встретилось незнакомое слово. Как он смеется, говоря по телефону в прихожей, как надевает куртку и хлопает входной дверью. А когда ты выходишь из подъезда подруги и идешь к автобусной остановке, замечаешь брата с девушкой. Они проходят сквозь тебя, держась за руки.
Брат не замечает подругу младшей сестры, ты – пустое место. Тебе тринадцать, а ему – восемнадцать.
Иногда после вечеринок у сестры, дней рождения или просто танцев под проигрыватель и «бутылочку», старший брат провожает тебя домой. Не потому, что ты ему нравишься, совсем нет. Родители переживают, как ты доберешься домой, твои папа и мама вечно на дежурствах в больнице, а живешь ты дальше всех: надо на автобусе ехать, а потом от остановки до дома по темноте с километр. Вот родители подруги и волнуются. Он кривится, но не может маме отказать. Мы едем в автобусе, стоим рядом, держимся за поручни, наши руки почти соприкасаются. Он не произносит ни одного слова за все долгие десять остановок до конечной. Ты тоже не можешь придумать ни одной
