темная и необъяснимая. И потом между нами все равно стоит то, что уже успело случиться. Я не могу смотреть на его строгое лицо и не вспоминать, как он подгибал меня под себя и ритмично двигался, подходя к разрядке.
Толчок за толчком. И горячая вспышка на пояснице, когда он излился на мою кожу.
– Здравствуй, – произношу первой, чтобы отогнать воспоминания.
Я так устала от мерзких разговоров о сексе и принуждении, моей крошечной цены в этих стенах, что хочу произнести обычное слово. То, что говорят в обычной жизни.
Кай щурится на мое приветствие и странно смотрит на меня. Он удивлен.
– Тебе что-то дали? – спрашивает он и закрывает за собой дверь.
На нем потертые джинсы и черная футболка с закатанными рукавами. Темные волосы сбиты наверх и взлохмачены, а на костяшках видно свежие ссадины как после лютой драки.
– Ты о чем?
– Успокоительное? Наркоту? – Кай идет ко мне. – Ты слишком спокойна.
Странно, но рядом с ним мне действительно чуть легче. Не знаю почему, но это так. Мне дурно от воспоминаний, но легче дышать. Это необъяснимо…
– Я не спокойна, – качаю головой. – Я плакала, сейчас прошло… Не знаю, что будет через минуту.
– Но ты понимаешь для чего я здесь?
– Смутно.
– Смутно, – он повторяет мое слово на выдохе и обреченно кивает, потом поднимает ладонь и проводит по волосам, вновь взлохмачивая их.
Он нервничает?
Или что это за реакция?
– Почему ты не сказал Боссу, что я девственница.
– Это неважно…
– Для меня важно.
– Тебе недолго ей осталось, – он усмехается, но видно, что специально, чтобы разозлить меня. – Я сейчас трахну тебя.
Он опускает взгляд на кроссовки, которые скидывает за пятки, потом рывком стаскивает с себя футболку, отбрасывает ее, не глядя, и тянется к черному ремню.
– Остановись, – прошу охрипшим от полыхнувшего страха голосом. – Пожалуйста… Не надо так.
– А как? Я по-другому не умею, крошка.
– Это из-за медосмотра, да? Они поймут, что я девственница и… Что тогда? Просто ответь, Кай?
– Тебя продадут подороже какому-нибудь извращенцу. А потом все равно отправят в клуб.
Отворачиваюсь, чтобы скрыть судорогу. Меня выкручивает от жестокости их мира.
– Я могу сделать это… сама.
– Нет, я должен быть уверен. Я рискую головой.
Он возвращается ладонями к ремню и продолжает раздеваться. Спокойно и неспеша.
– Кай, прошу тебя…
– Это ничего не изменит, – он даже не поднимает на меня глаза. – Меня уже приставили к тебе, я должен подготовить тебя. То, что сейчас случится, мелочь… И лучше начать с нее, тебе нужно привыкнуть ко мне, потому что ты совсем ничего не умеешь, а это придется исправлять.
– О чем ты?
– Ты
