народ на улицу, как на ярмарку, перешёптывался, показывал пальцами, не стесняясь.
Дом Ермолиных оказался небольшим, как у многих обшит сайдингом, старая крыша из шифера, тех же годов забор из штакетника. Перед домом красовался усаженный цветами палисадник, к крыльцу вела намытая дорожка из досок.
Сени освещала единственная тусклая лампочка, вдоль стены стояла крепкая лавка, покрытая клетчатой клеёнкой, на ней – пара вёдер с водой под крышками, ковш дном кверху, литровая кружка, прикрытая картонкой.
– Хозяева? – позвал Фёдор, когда переступил порог, потянув дверь за вторую ручку, для пришлых.
Для крепкого верой хозяина дома, а это бросалось в глаза любому, знающему традиции старообрядчества, Фёдор – пользующийся интернетом, другими благами цивилизации, – чужак. Проявить уважение к хозяину – половина успеха.
– Зачем пожаловали? – в дверном проёме появился Александр Ермолин собственной персоной, одёргивая фланелевую, видавшую виды рубаху.
– У вас товар, а у нас купец, – зачем-то ляпнул Игнат, мысленно отвесив себе подзатыльник.
– Проходи, коль не шутишь, – ответил Ермолин, глядя на Фёдора, присутствие Михаила, тем более Игната проигнорировал. – Чего мнёшься, заходи, – кинул Насте, которая пряталась за мужскими спинами.
Фёдор коротко кивнул, скрылся за дверью, Настя поплелась следом. Игнат с Михаилом остались на пороге – и без того пустили дальше, чем можно ожидать. Через десять минут, которые, казалось, не закончатся никогда, выглянул хозяин дома, пригласил жестом оставшихся в сенях гостей.
– Ну, рассказывай, кто таков? – смуро посмотрев на Игната, проговорил Ермолин, показав пальцем на стул за столом, покрытым точно такой же клеёнкой, как и лавка в сенях.
Пришлось сесть, не скрывая, назвать должность, звание, примерно род занятий. Имя, фамилию, место жительство, возраст, всё, что может быть важно в таком случае, к которому, по большому счёту, Игнат готов не был. Для чего ему это «сватовство», зачем брак с Шурой – по сути, девчонкой несмышлёной?
Жениться он собирался, но на женщине с мозгами, опытом, на той, с кем можно договариваться о совместном существовании, точно не на соплюшке, которая от злых языков уберечься не смогла. Неужели в царстве тайги не найти кустов укромней, чтобы интим прошёл шито-крыто? Здесь каждая вторая пара прошла «крещение» комарами в голую задницу под раскидистым деревом, а первая в трусах друг у друга побывала, несмотря на сплетни и запреты.
– Женишься, значит? – почесал переносицу Ермолин, смотря в упор на Игната. – Зачем тебе Шурка моя, вроде говорили, на дочке Барханова женишься?
– Уже нет, – спокойно ответил Игнат и честно ответил: – Уехала Люба, отказала.
– Дело молодое, – рассудительно качнул головой Ермолин. – Значит, было за что отказать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную
