там пострашнее князья водятся.
Ещё этот труп.
Мой взгляд упал на тело в могилке. Я понимала, что совершила. И полностью отдавала себе отчёт и в том, что делаю сейчас. На улице зима. Я замерзала, и мне необходимы были вещи. А рюкзак всё ещё находился в лагере. И его нужно добыть.
Но при этом быть незаметной. Я снова глянула на своего окочурившегося палача. Ну, думаю, он уже на меня не в обиде будет.
Я спешно стаскивала с покойника верхние вещи. Брезгливо поморщившись, надела его куртку и шерстяную шапку с мехом внутри. Она чем-то напоминала ушанку и завязывалась под подбородком. Вытерев грязной рукой с лица слёзы, взялась за лопату. Мне нужно было закопать покойника, чтобы не обнаружили его прежде, чем я уберусь отсюда подальше.
Закидывая в яму землю, старалась ни о чём не думать.
С совестью своей я разберусь потом, а сейчас главное, сделать отсюда ноги. Этот мир страшен, и чтобы выжить – придётся ему соответствовать.
Работа шла: на ладонях с непривычки появились две небольшие мозоли. Да, я белоручка, но это ничего. Всё заживёт. И забудется.
Сформировав холмик, повернулась в сторону лагеря. Там, как муравьи, бегали люди, каждый выполняя свою работу.
Шла, буквально не дыша.
Мимо проходили мужики, но никто даже не взглянул на меня.
Вот так дрожа как заяц, я добралась по тропинке к загону с лошадьми. Именно здесь обнаружила сваленные вещи. Даже думать не хотела, чьи они. Молча, вытащила свой рюкзак и отступила. Но тут же сообразила, что меня с ним быстро вычислят. Уж больно отличалась моя сумка от остальных. Присев, выбрала самый страшненький мешок, наподобие тех, в которых бабульки дачницы картошку хранят, и сунула своё имущество в него.
Разогнулась с трудом. Досталось мне знатно.
Свернув на большую тропинку, двинулась из лагеря.
– Эй, пацан, чего шляешься без дела – лопату бросай, топор в руки и по дрова, – горланили мне в спину.
У меня душа в сапоги упала и претворилась там мёртвой.
Развернувшись, не дыша, подошла к косматой детине, которая больше йети напоминала, чем человека, воткнула в землю лопату и взяла один из трёх, валяющихся у его ног, топор и смиренно пошла, куда послали.
– Вещи брось, – остановившись, я, было, уже выполнила, что сказали, но шальная мысль стрельнула в голову.
– Утрут опять, у меня здесь всё, что нажито, – мне даже голос под мужской подделывать не нужно было, когда пороли, так наоралась, что хрипела не хуже пацана.
– Ладно, но, чтобы работе не мешало, – я кивнула и спешно рванула в лес.
Естественно, ничего рубить я не собиралась, но и топору была рада. Странный он был. Лёгкий.
Углубившись в лес, сориентировалась, примерно, где дорога, и попробовала побежать. Бок заколол сразу. Схватившись за ствол тонкого дерева, согнулась пополам.
– Пешком, – прохрипела я самой себе.
Никогда бы не подумала, что такое возможно. Я, конечно, благодарна, что не умерла, но мир предпочла несколько иной –
