прорычала я.
– Ты напоминаешь мне сейчас мою покойную матушку. Ворчишь и указываешь мне как себя вести за столом, – выдал Этьер и приподнял бровь, ожидая моего ответа.
– Я тебя не понимаю, – уже раздраженно пробурчала я. – И хватит нырять в мою тарелку, – я снова тыкнула несносного великовозрастного расхитителя чужих обедов вилкой. – Это, в конце-то концов, неприлично, – выпалила я, сама от себя таких слов не ожидая.
– Я же попросил, – обиженно пробурчал он, – не делай так. Моя маменька запрещала мне таскать еду и била за это по рукам. Вот как ты сейчас.
– Не надо сравнивать меня со своей матерью, я не такая, – отчеканила я на повышенных тонах, хотя сама не знала, какой была его мама. И какая это я не такая.
– Вот и ты не смей сравнивать меня со своим отцом, потому что я не такой, – выдернув из моей тарелки последний кусочек мяса, Этьер отправив его в рот, и соизволил удалиться из кухни.
– Вот гад такой, – проворчала я ему вслед.
– Он прав, Рояна, – Малика забрала моё жаркое и поставила передо мной тарелку с бутербродами. – Сравнивая его со своим папашей, ты раз за разом наносишь ему оскорбления. А Этьер весьма горд, я, вообще, поражаюсь, как он терпит всё это от тебя. Будь с ним мягче. В конце-то концов, он просто желает тебе счастья и заботится о тебе. Мне-то со стороны виднее.
Вздохнув, я откусила от бутербродика и пожала плечами. Этот мужчина вызывал у меня двоякие чувства: он мне очень нравился, и, наверное, именно поэтому я старалась слегка подпортить ему жизнь. Он для меня словно недосягаемый, любоваться можно сколько угодно, а вот получить его никак.
– Запивай, не ешь всухомятку, – Малика поставила передо мной кружку травяного чая. – Что-то они задумали, но Жеан не желает, ни в чём признаваться. Но думаю, неспроста они затеяли эту поездку именно сейчас. Не люблю, когда что-то происходит без моего ведома, – пожаловалась рыжая ведьма.
– Ага, – согласилась я, – это так раздражает.
Глава 2
Съев бутерброды с тарелки, и запив все это чаем, я по-тихому улизнула из кухни, чтобы меня не пристроили к миске с луком, который нужно перечистить на луковый пирог. Похоже, Малика собралась испечь в дорогу столько всего, сколько мы за месяц съедаем. Подруга вовсю готовилась к путешествию, а у меня не было никакого желания торчать у печи и изображать из себя хозяюшку. Готовить я, конечно, умела, но не любила страшно.
К тому же у меня еще дела!
Где-то там, в темной ведьминской душе, шевельнулась давно позабытая совесть и сварливо проворчала, что живу я за счет Малики и Жеана, ем за их столом, сплю под их крышей и не мерзну холодными ночами, потому как хозяйственный ведун не скупится на растопке печи. Поэтому нужно бы мне помочь Малике хоть немного по хозяйству. Не натерла бы на белых ручках мозоли. Но услышав попытки совести призвать меня к порядку, я просто наступила на нее каблуком. Раз не гонят, значит, их все устраивает, чего лезть со своей помощью, раз ее не просят.
Вот как в лоб заявят,
