извини, что я тебя этими разговорами мучаю, Андрей, – словно подслушав мои мысли, обращается ко мне Семен. – Мне вроде и совет не нужен, а поделиться сомнениями хочется. Будущее дочери все-таки на кону – ошибиться не имею права. Янка, она ведь только с виду покладистая, у нее норов мой. Упрямая, а опыта жизненного нет. Защитить хочется. А потом думаю – а правильно ли?
– Поступай, как считаешь нужным, Семен. Детей своих у меня нет, чтобы советы раздавать. Я Тригермана вижу – мне с ним как раз обнал нужно обсудить. Оставлю тебя ненадолго.
Разговоры о процентной ставке за обнал куда привычнее, чем родительские откровения Семена, и я немного расслабляюсь. Время близится к двенадцати, в течение часа празднование стихнет, и можно будет поехать домой с Надей. В меню на сегодняшний вечер обязательное блюдо – секс.
В поисках временного уединения иду на балконную террасу и, толкнув дверь, мгновенно испытываю желание вернуться обратно в зал. Возле перил стоит знакомая хрупкая фигура в компании коренастого типа в бежевом смокинге, в котором я узнаю претендента номер два на роль мужа Яны – Данила Костюкова.
В какой-то степени я физиономист, и его рожа мне не понравилась с первого взгляда, как нас представили. Кажется, это было на прошлогоднем мероприятии, для которого «МосТранс» арендовал мой клуб.
При звуке хлопнувшей двери парочка смотрит на меня, а я с досадой замечаю, что Липучка, очевидно, замерзла, потому что через тонкую ткань ее платья отчетливо проступают соски. Не удивлюсь, если Костюков от восторга уже сделал ей предложение. Сбегать я не привык, тем более на своем праздновании, поэтому киваю им и иду к перилам. Достаю из кармана телефон, чтобы сказать Петру, чтобы подъезжал, а пока в трубке идут гудки, невольно слушаю разговор по соседству.
– Какие планы после, Ян?
– Домой поеду.
– Тю. Суббота же. Так рано – и баиньки? Поехали в «Каморру»? Там сегодня бодрая тусовка. Побудем немного, а потом я тебя домой закину.
Ответа Липучки я не слышу, потому что в этот момент раздается голос Петра. Сказав ему подъезжать, сбрасываю вызов и оглядываюсь на дверь. Слушать кривые подкаты тридцатилетнего мажора не хочется, поэтому я собираюсь уйти. Яна не маленькая, сама за себя постоять может, к тому же про характер Галича здесь знают не понаслышке, и вряд ли Данил этот до такой степени имбецил, чтобы его дочь обижать.
Уже отрываюсь от перил, но услышанная фраза меня останавливает:
– При мне ты выпил два бокала виски и сейчас предлагаешь покататься. Это безответственно. Ты рискуешь не только моей жизнью, но и жизнью других людей.
Хрен знает, что в этой ситуации повлияло больше: тон, которым Яна это говорила, – приглушенно, словно не хотела, чтобы я ее услышал, – либо то, что пять лет назад моя двоюродная сестра погибла под колесами пьяного идиота. Ну или последующий ответ:
– Это моя привычная доза, красавица, не парься. Довезу в целости и сохранности.
А
