она его, ты понял? – Зло хмыкаю. – А мне что делать?
Пёс склоняет голову на бок и коротко лает, потягивая поводок в сторону базы.
– Правильно, – треплю его по загривку. – Вместе с потом вся дурь выходит.
Рейч газует, призывая меня пробежаться. Я, подчиняясь ему. Делаю несколько быстрых шагов, но ногу неожиданно простреливает острой болью. Черт!
Вот оно как. Останавливаюсь, пытаясь продышать приступ. А рядом с Таей на корточках сидел, и не болело…
Глава 11. А кто у нас муж?
– Это что такое? – Дядька строго стреляет глазами на мои руки со сбитыми в кровь костяшками.
Черт! Перекрыло. Лупил эту грушу так, пока не прострелило запястье. Даже Рейч сидел тихо и не носился, как обычно.
– Перестарался… – жму плечами.
– Голова, – проседает его голос, чтобы не слышали домашние. – Всегда должна работать первой. И отдавать приказы всем остальным конечностям. Промыть и за стол!
Я тихонько проскальзываю на кухню. Беру перекись и заливаю ею руки прямо над раковиной, испытывая практически удовольствие от легкой покалывающей боли.
Никогда бы не подумал, что можно вот так – ради одного поцелуя женщины быть готовым на все. Нет, не в финансовом плане, чтобы потом разок «поиметь» во всех позах, а по-настоящему, когда воздух из легких вышибает, и хочется нежным быть. Мне, да. Это смешно. А ещё за спину ее задвинуть и всех вынести, кто обижает.
Да ты гонишь, Витязев… Она ведь даже не дала понять, что ты ей симпатичен. Остальное – тело. Ты врезался в неё расслабленную своим поцелуем. И ещё бы не так врезался, потому что голова рядом с ней не соображает, а тело двигается на чистом тестостероне и желании присваивать.
Вот только она тебе в руки доверилась, а ты тут же смел к чертям все границы. Теперь хрен к ней подойдёшь! Особенно, если чего-то боится. А она своего долбаного мужа боится, я уже почти уверен. Не бегают хорошие девочки в лес одни погулять и не рыдают там, если дома все хорошо.
Кстати странно, мы и здесь почти соседи? Прямо ирония судьбы…
– Илюш, – в кухню заходит тётка и забирает со стола два салатника, – ты чего здесь топчешься? Все за столом сидят, тебя ждут.
– Сейчас я… – отзываюсь, смывая, кровяную пену водой.
– Ох… – она заглядывает мне через плечо, – вот, казалось бы, всю жизнь с этим живу. А никак не привыкну. Ночевать то останешься?
Я закрываю воду и задумываюсь, медля с ответом.
Как вообще теперь жить в той квартире, зная, что в соседней есть Тая?
И она периодичности ходит там голой, спит с мужем, он ее целует… В губы, которые я уже попробовал… Кровь моментально вскипает ревностью от этих мыслей. И мне становится просто тошно…
– Да… – выдыхаю, кивая тетке. – Останусь. Чем помочь?
– На, отнеси, – она подаёт мне в руки салатники, а сама достаёт хлеб, чтобы нарезать.
В моей голове вспыхивает сотня решений в минуту, поэтому хотя бы
