Херрелла.
Пусть думает: ему это идет.
…Джош стесняется говорить со мной об истиных причинах. Он считает меня циником, способным воспринимать только «БМВ».
На самом деле Джош хочет стать героем.
Я отчетливо помню себя такой же. Помню, как я мыла посуду – тряпка из старых колготок, «Пемоксоль» на раковине, – и думала, что ненавижу этот мир. В нем не было места подвигу. Мне казалось, что жить обычно – это унизительно.
Нынешней молодежи хорошо – у нее есть Интернет. С начала иракской войны там такие баталии ведутся – ого-го! Сколько искренней радости по поводу американских потерь! Сколько счастья, когда американцам удается замочить врагов!
У этой войны есть болельщики – как в футболе. И смотрят ее по телевизору – как футбол.
Разумеется, Джош самозабвенно защищает Америку. Наверняка кто-нибудь ляпнул ему, что воевать за компьютером может любой дурак, а ты пойди послужи, если не слабо.
Джошу не слабо.
Хорошо бы похудеть!
Развесила по кухне фотографии киноактрисы Рене Зельвегер, мэра Москвы Юрия Лужкова и медведя после зимней спячки. Я должна помнить, что похудение – это реально.
Ночь
Почему сегодня Ронский просыпался десять раз?
Почему сегодня Понский назывался «пидорас»?
Над домом полночи летали полицейские вертолеты (гонялись за каким-то воришкой), и моя собака решила, что без нее никак не обойдутся.
«Помощь следствию» выражалась в следующем: Ронский взлетал на кровать и проносился по мне к окну – глазеть.
Увиденное приводило его в воинственное расположение духа: а как же – ведь не каждую ночь за окном можно обнаружить кусты и фонарный столб.
– Ы-ы-ы! Хр! Хр! Ах-ах-ах! – вопил Ронский не своим голосом.
Самое противное заключалось в том, что окрестные собаки всегда поддерживают Ронского в его начинаниях. Стоит ему нагадить на газон, как остальным тоже надо – и карманному клопу Боно, и мраморному догу Маркизу де Саду. А уж почтальона сообща облаять или в какой-нибудь дряни изваляться – это вообще святое.
Я усомнилась в честности своего питомца. Мне ветеринар сказал, что у Ронского абсолютная глухота; встречать гостей он не бегает, на зов не откликается (особенно когда дело касается «Иди мыть лапы» или «Это кто здесь нассал?»).
Но когда окрестные собаки устроили концерт, у него было такое выражение на морде, какое бывает у карточного шулера, сорвавшего роял флеш.
Ведь слышит, подлец, все – и полицию, и своих дружков-подельников. Просто инвалидом жить интересней – можно гавкать среди ночи, можно жрать хозяйский лифчик, можно потихоньку слюнявить занавески… Главное – вовремя делать невинные глаза: «Ах, не придирайтесь! Только это и скрашивает мое печальное существование!»
Смешные любови
Подслушала, как Джош описывал
