в ее плечо. – Мне…
– Пепел и золото могут опуститься с неба, но ты не будешь одинокой. Мир рухнет. Мир измениться и тени на воде станут белыми. ОН познает величие и боль. ОН потеряет сердце. ОН разрушит все, что было раньше и звук его ПОБЕДЫ пронесется набатом над Землей.
– Я не хочу, – девушка упала на колени и с мольбой посмотрела в глаза девочки. В один она могла прыгнуть и уже никогда не вернуться, другой – сжигал дотла. – Только не я. Я не смогу.
– Когда меняется мир, мамочка, уже ничего нельзя изменить. Можно только верить и любить. Иначе все впустую.
– Мамочка? – девушка внимательно посмотрела на девочку, которая смотрела, как и прежде, зелеными глазами. – Что ты сказала?
– Не знаю, мамочка, – девочка улыбнулась, и девушка крепко прижала ее к себе со всей силой.
– Я никогда не сделаю тебе больно, – девочка медленно растаяла в ее руках. – Я буду тебя любить.
Она встала и оглянулась. Вокруг был серый туман, в котором блуждали неясные тени, тишина и покой.
– Не все так просто, – она обернулась. Темный силуэт стоял неподалеку. Знакомый. Близкий. Родной. Дорогой.
– Сережа?
– Не всегда. Алена.
___________
Она обхватила веник двумя маленькими ручками и никак не хотела его отдавать. Он был практически с нее ростом, однако это совсем не мешало ей подметать, наоборот, с его помощью она еще лучше стояла на ногах.
Маленькая сушка закатилась под стол, и она уже минут десять пыталась вытащить ее.
Никак.
Только она доставала до сушки как непослушный веник предательски выскакивал из ее маленьких рук.
Не беда.
Она опять ловко подхватывала его и плавными движениями пыталась поймать непослушную сушку.
– Милая, давай я тебе помогу, – мама уже давно пыталась помочь ей.
– Я сама.
Первый раз, когда мама попыталась забрать у нее веник, она вцепилась в него мертвой хваткой, повернулась к ней спиной и насупилась.
– Нет! – маленькие ручки крепко держали то, что она считала своим.
В итоге мама смирилась и просто стояла рядом, пила воду и наблюдала за всеми ее попытками.
Наконец-то она подцепила непослушную сушку и резким движением отправила ее из-под стола наружу.
Хруст был таким, что казалось, будто какой-то великан сломал сотни костей одновременно. Она обернулась и заметила, как мама плавно «стекает» по стенке.
Сушка торчала из ее глазницы, а трещины от сильного удара расходились в разные стороны. Череп трещал так, что этот звук заглушал все вокруг. Она даже кожей чувствовала вибрацию от того, как кости расходятся в разные стороны. Трещина росла, а мама все так же плавно, как будто нехотя, опускалась на пол.
– Мамочка, ты устала? – маленькие ручки потянулись в сторону мамы. – Я принесу твою подушку.
Она бросила веник и побежала в комнату.
Тук-тук-тук-тук.
