заметить, каким злобным огнём сверкнули глаза Беверли.
Никогда не думала, что подруга так меня ненавидит. Что я ей сделала-то? Из-за Майкла, что и? Да пусть забирает, не нужен он мне. Особенно теперь.
Заживу в своё удовольствие, заведу интрижку с тренером, а может и с тем качком из зала… Или даже с двумя. Как-то после сегодняшнего я точно убедилась, что ни разу не фригидна, и дело вовсе не во мне… Вот совсем ни разу!
Следующее, что увидела, был почему-то уже конец вечеринки.
Вот Майкл придерживает мне дверь в машину, сам в это время стреляет глазами на Беверли. При этом, что ещё хуже, по лицам окружающих – сотрудников и приятелей – я вижу, отчётливо, что они в курсе! В с е в курсе их романа! Все! Кроме меня.
Вот как можно было быть такой слепой?!
О том, что утратила способность ладить с материальными предметами, я совсем забыла. Поэтому в машину, как ни старалась, забраться не удавалось. Сперва вроде было всё нормально, усаживаюсь себе спокойно на заднее сиденье, а стоит машине тронуться, как вылетаю через закрытый багажник и оказываюсь на обочине.
Я вдруг обернулась на Беверли, которая переглядывалась с тёткой. И… в следующий миг усилием воли оказалась в движущейся машине, прямо за креслом водителя.
И вовремя! Как же вовремя!
Одну руку Майкл уверенно держал на руле, другой, – покосившись на меня, спящую на соседнем сиденье – опрокинул в зажатую между коленей бутылку с ледяным чаем тот самый пузырёк. После чего положил бутылку между сиденьями.
Что будет дальше я уже знала…
Когда муж слишком резко притормозил и меня качнуло на ремне безопасности, я проснулась. Рука с аккуратным маникюром потянулась к бутылке с чаем. Тьма взмыла с пластикового дна и устремилась навстречу к моим губам.
Как я ни пыталась выбить у себя бутылку, впрыгнуть обратно в своё тело – не удавалось. Приходилось смотреть, как исхожу багряным свечением – сперва горло, затем грудная клетка. Вскоре свечение погасло.
Словно что-то осознав, «я» рывком вздёрнула голову и посмотрела на Майкла совершенно осмысленным взглядом. После чего сразу же отключилась. На этот раз голова безвольно упала на грудь.
Майкл нервно покосился на «меня», на бутылку. Сдавленно выругался.
Из машины муж вынес «меня» на руках.
Бутылку с недопитым чаем захватил с собой.
Что же там было, в этой бутылке?
Что это за тьма, которой меня… отравили?!
Кажется, Беверли говорила что-то об Алише, о том, что после тёткиного зелья я стану послушной и подпишу все бумаги. То есть травить меня не собирались, скорее всего подмешали какой-то наркотик. Но что это за наркотик-то такой светящийся? Как у Бессона прям, в «Люси»…
Стоило представить перед собой лоснящееся, толстощекое лицо афроамериканки Алишу, как в следующий миг я уже зависла в воздухе напротив неё.
Алиша что-то бормотала на незнакомом языке и водила руками над чашей с чёрной жижей.
