Под знаком кометы. Александр Михайловский
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Под знаком кометы - Александр Михайловский страница 11
С кайзера Вильгельма в этот момент можно было бы писать картину «обалдевший сего числа», да и британский король выглядел изрядно потрясенным. Внешне спокойным оставался лишь император Франц Фердинанд, внутренне готовый и не к таким невероятным новостям. Да и поумнее он был, чем «дядя Берти» и «дядя Вилли» вместе взятые, а потому сразу и в лоб задал ключевой вопрос европейско-российских отношений:
– И что же, дорогая Хельга, ты думаешь, что мой дядя (Франц-Иосиф) был прав, и Россия с Европой обречены на постоянные войны?
– Твой дядя, прости Господи, был ударен пустым мешком по пыльной голове, – ответила Ольга. – Неужели ты сам ощутил с нашей стороны хоть какие-нибудь признаки ненависти, делающей невозможной любые рациональные действия? Зато с другой стороны такой немотивированной ненависти было хоть отбавляй. До зубовного скрежета нас ненавидел как сам твой дядя, так и его клевреты – и, как говорит мой канцлер, это еще цветочки. Лет через сто Европа засмердит таким откровенным гноем, что тошнить начнет и самого небрезгливого человека. Россия в Европу никогда войти не сможет – плечи в дверь не пролезают; а вот Европа в Россию входит свободно, да еще остается место для двух-трех Франций. Но этот вариант мы оставим на крайний случай, если у нас не получится вылечить неизбывную европейскую злобу и зависть, а пока предлагаю принять за аксиому, что Россия и Европа должны между собой жить мирно и дружно, но порознь, ибо от попытки смешать две несовместимые субстанции ничего хорошего не получится.
Канцлер Одинцов хмыкнул и добавил:
– Русский, вне зависимости от его отношений с правительством, приезжая в Европу, так и остается русским и в первом, и во втором, и в третьем поколениях, а вот европейцы, переселившиеся в Россию, растворяются в ней как сахар в кипятке. И зачастую только по фамилии можно опознать, что дед этого человека был французом, этого – англичанином, а этого – немцем.
– Что есть, то есть, – вздохнул кайзер Вильгельм. – Немцы, уехавшие жить в Россию, для нас потеряны навсегда, и в то же время поток переселенцев не ослабевает. Надел в сто гектар чернозема в Южной Сибири или Северной Маньчжурии действует на наших малоземельных крестьян хуже, чем валерьянка на кота. Россия бурно развивается, используя свое огромное пустое жизненное пространство, в то время как честные европейцы, скованные обручами существующих границ, вынуждены киснуть без всякой надежды вырваться на простор. При этом мои генералы считают, что попытка оспорить это жизненное пространство у России закончится для нас тем, что Германия, а может быть, и вся Европа станут частью России. Это будет страшная война, перед которой померкнут все прочие конфликты; Европа будет разрушена и завалена трупами, и на ее руинах останется только один победитель – он. – Кайзер Вильгельм показал на русского князя-консорта.
– Да, Сашка у меня такой! – с чувством сдержанного