явреев?
Тот собрал гармошкой складки на узком лбу и ответил:
– Ну, думаю, миллиона 2, или чуть поменьше.
– А если отпустить их, к японе матери, сколько уедет?
Суслов еще больше наморщил лоб:
– Ну, думаю, миллионов этак 4, а то и побольше.
Большинство ныне пожилых питомцев бывшей страны Советов выросли и сформировались, как личности, в замкнутых условиях одноязычной среды, когда переезд на жительство даже из Ленинграда в Москву был целым событием. Поэтому они всегда легко узнавали своих земляков, как по наружному облику, так и по говору, запросто отличая сибиряка от вологодца, киевлянина от одессита и даже… московского еврея от бакинского армянина.
А вот видят ли разницу в них другие?
Есть такой старый тост-аллегория. На нудистском пляже сидят внучка, мама и бабушка. Вдруг вдалеке появилась какая-то фигура. Девочка оторвала глаза от песка, в котором возилась, и отметила:
– Человек идет.
Женщина посмотрела долгим внимательным взглядом и, поправив прическу, кокетливо улыбнулась:
– Мужчина.
А бабушка-старушка сверкнула очками и уточнила:
– Магометанин, – потом, посмотрев многозначительно на дочь, добавила: – …или иудей.
Так, поднимем бокалы за дальнозоркое видение разности людей и за дальновидную мудрость не придавать ей излишнее значение, туманящее разум и затемняющее зрение!
Глава 1. Евреями в России не рождаются
Евреями в России становятся
Человек не появляется на свет мужчиной или женщиной, украинцем или евреем. Только у горшка в яслях он начинает интересоваться, как могут девочки писать, если у них нет такой специальной штучки. И лишь в 3-м классе узнает, что его сосед по парте Лученко – хохол, а, сидящий впереди Борик – жид.
Вот и пятилетний Женя знал лишь то, что он – Жека, Жеканька. А, когда подрастет, будет Евгением Зайдманом. Но вот, кто есть еще кто, совсем не разбирался.
В то прохладное июньское утро он бродил по двору своего дома, лениво освещенному рано проснувшимся солнцем, которое нехотя вылезло из-под ватного одеяла серых кучевых облаков. Было скучно, так как никто из ребят во дворе больше не гулял, если не считать девочки Сары с первого этажа, которая сидела у окна и разглядывала картинки в книжке дедушки Крылова. Женя несколько раз останавливался возле нее, но она никакого желания взглянуть в его сторону не проявляла. А он, как раз наоборот, очень хотел обратить на себя внимание. И для того, чтобы устранить это несоответствие, у него на язык вдруг очень кстати вспрыгнула старая детская тараторка:
– Сколько время? Два еврея, третий жид, по веревочке бежит. Веревка лопнула, и жида прихлопнула.
Это была одна из многих скороговорок, которыми дворовые мальчишки часто дразнили сар и абрамов, в том числе и его самого.
…Только
