Ляшина. – Напрасно, напрасно, скажу я вам. Нет, правда! Неужели так сложно подучиться, взять уроки. Я понимаю – пехота, инфантерия. Но вы ведь в офицеры метите, нет? А как же будущий дворянин – и пешком, словно простой мужик? Вы бы обратились к тому, кто умеет… кто может показать…
– Так я тогда к вам обращусь, господин Хлудов, – Алексей развел руками. – Все знают, с лошадьми вы на «ты»…
– Я не учитель! – сплюнув, скривился недруг.
– Тогда к кому-нибудь из казаков подамся. Ежели время да охота будет.
– Казаки? – бывшего улана передернуло, словно бы Алексей сказал сейчас какую-то мерзость.
– Казаки? Да они на марше трех лошадей загнали! То же еще, наездники, с-сволочи.
Тут уж не выдержал кто-то из присевших к костерку донцов. Вскочил, выхватил нагайку:
– Ты кого сволочишь, паскуда?!
Хлудов ничего не ответил, лишь молча выхватил из-за пояса трофейный турецкий кинжал…
Еще немного и…
– Сесть! – тоже вскочив, выкрикнул-приказал Ляшин. Гаркнул так, что у всех сидевших рядом заложило уши! Чуть позже некоторые рассказывали, будто видали, как присели от крика стреноженные казацкие кони.
Хлудов и дюжий казак невольно вздрогнули… хлопнули глазами…
Невдалеке, у протоки, кто-то заливисто засвистел. Вразнобой грянули выстрелы. Тотчас послышался стук копыт… кто-то скакал, несся в лагерь. В дрожащем свете костра Ляшин узнал мальчишку-посыльного.
– Турки! – взвив коня на дыбы, прокричал парень. – Турки прорвались. Турки!
В ночи слышался стук копыт и крики. В свете луны из-за распадка вынеслась вдруг конная лава! Сверкнули клинки…
– Эй, держись, братушки!
Сам Суворов, выскочив из походной палатки, выхватил шпагу! Рядом возник верный Епифан, подвел коня…
Завязалась скоротечная схватка. Многие, увы, уже не могли встать – спали крепким сном после возлияний, ну а кто смог, тот смог.
Вражеские конники толпой окружили генерал-майора, вот-вот убьют или – того хуже – захватят в полон.
Видя такое дело, Ляшин схватил пистолет и, двинув тесаком попавшегося под руку турка, со всех ног бросился на выручку. Прошку сразу же послали в караул – за подмогой. Старый солдат Никодим Иваныч ловко организовал оборону: десяток Ляшина отступил в темноту, заряжая ружья. И потом – залп! Столб огня и дыма!
– Александр Василич! Держись!
Первым же выстрелом капрал уложил бросившегося на командира дюжего янычара. Узрев нового врага, турки развернули коней, и Ляшин, махнув рукой своим, тут же бросился наземь…
Грянул ружейный залп! Просвистели над головой тяжелые пули, сшибая с коней янычар. И снова выстрелы… тут уж, видно, постарался капитан, ротный – он отвечал нынче за караулы и в пьянке особого участия не принимал.
Завязался ночной бой, кровавый и скоротечный: нападающих было мало,
