style="font-size:15px;"> – Я не болен, я бо…
– Что «бо»?! – закричала строгая тетя.
– Я боюсь!
– Ребенок боится ехать в больницу! – снова закричала строгая тетя и еще крепче ухватила Петьку за плечо. – Надо скорее вызвать «скорую помощь»! Ему совсем плохо! Как он дрожит! Остановите троллейбус!
Петька покачнулся и закрыл глаза.
Он чувствовал сквозь рубашку твердые пальцы строгой тети. Как будто у нее была не обычная, человеческая рука, а железная.
Тома пролезла между строгой тетей и Петькой.
Она подняла голову и посмотрела на строгую тетю.
– Он не болен, – сказала Тома своим тихим и серьезным голосом. – Он боится… боится опоздать. Мы очень торопимся. Правда?
У Петьки с трудом хватило силы кивнуть головой.
Строгая тетя с сожалением выпустила Петькино плечо. Видимо, она все-таки считала, что на всякий случай лучше остановить троллейбус и отправить в больницу этого дрожащего мальчика.
А Петька поскорее пробрался на свободное место, подальше от строгой тети и поближе к окошку.
Тома села рядом с ним.
И вдруг прямо в десяти шагах от себя за стеклом троллейбуса Петька увидел свой дом.
Розовый дом плавно уплывал назад.
А вместе с домом уплывал и голубой забор, и скамейка, и дворник в белом фартуке, и соседка тетя Катя.
Тетя Катя стояла рядом с дворником, и они улыбались друг другу. Петька вскочил на ноги.
– Ты куда? – удивленно спросила Тома.
– Я уже приехал… Все… Это мой дом…
– А разве ты… не со мной?
Петька посмотрел на Тому. Ее глаза были такими большими, что Петьке захотелось, чтобы они были хоть немножко поменьше. И не такие грустные. Бледные губы Томы дрогнули.
– Я с тобой, – буркнул Петька и снова сел на скамейку рядом с Томой.
С тоской посмотрел он на угол розового дома, на свой балкон, где мама повесила сушиться на веревке его трусы и старую ковбойку.
Троллейбус завернул за угол и быстро поехал по длинной улице, увозя Петьку все дальше и дальше.
Тома прижалась к окну лбом. Она тихонько стучала по стеклу кулаком и нетерпеливо шептала: «Ну скорее, скорее!» А Петька низко-низко опустил голову.
Что-то теплое и мокрое побежало у него по щекам.
Кап!.. – на светло-серых брюках появилось темно-серое круглое пятно.
И тут Петька почему-то вспомнил малыша, который стоял и плакал около булочной. Петька вспомнил его огромный рот и слезы, бегущие по щекам.
Петька сжал кулаки.
«Не зареву! Ни за что не зареву! Неужели у меня тоже такой вид, когда я реву? – подумал он и покосился на Тому. – Нет, больше никогда в жизни не буду реветь!»
Глава 7
Очень высокий и очень длинный забор
Петька и Тома бежали вдоль длинного забора. Петька старался бежать как можно ближе к Томе и даже
