в камень, покрытый мхом. Вот только не все выдерживают несколько часов.
На крыльцо «Жухлых яблочек» выскочила целехонькая Андрис Йоукли. Инвернесс, судя по всему, уже скрутил студентов в доме – заклинания сменились руганью.
– Что это вырвалось?! – непонимающе крикнула Андрис, поправляя очки на лбу.
Буххшо был с другой стороны дома от нее.
– Продолжайте арест! И не ждите нас! – приказал Полынь, и мы с ним наперегонки сиганули к Зеленому Охотнику, как раз расправляющему плечи, хищно поводящему головой в поисках жертвы.
Его рога возвышались над крышей фермы.
– Не вздумай дать ему свой след, малек! – рявкнул на меня Ловчий и на полпути отнюдь не по-джентельменски спихнул меня в придорожный овраг.
– Все равно же вместе разбираться будем! – взвыла я оттуда.
Но было поздно.
Полынь уже выскочил перед буххшо, и два желтых глаза сфокусировались на Ловчем. От Зеленого Охотника к нему протянулся будто бы луч из частичек мха, и Полынь охнул, сгибаясь пополам.
А потом развернулся и бросился прочь.
Я выбралась из оврага аккурат в нужный момент, чтобы присоединиться к нему в новом забеге – на сей раз от чудовища.
Деревья ломались у нас за спинами, птицы вспархивали из кустов, испуганные приближением буххшо. Рассветное солнце – нежно-розовое – в такой атмосфере казалось скорее зловещим.
– Нам надо где-то спрятаться! – крикнула я. – Эта штука бегает явно быстрее нас!
И впрямь: каждый тяжелый шаг буххшо, от которого подрагивала земля, соответствовал пяти нашим.
– Идеи? – скрипнул зубами Полынь и, обернувшись, кинул в охотника сильнейшее боевое заклинание Бо́остова. Ноль эффекта, хотя он попал прямо в грудь монстра.
По лицу, шее и рукам Внемлющего бежали всполохи травянистого цвета, а одежда медленно зарастала островками мха: это была сеть, брошенная буххшо, которая сейчас, насколько я знала, доставляла Полыни необъяснимую ноющую боль в груди. И вызывала тоску и тревогу, подбивающую жертву Зеленого Охотника на то, чтобы самостоятельно сдаться буххшо. Ешь меня, ешь скорее.
– Либо Фиалковое ущелье, – на ходу мучительно прикидывала я, – либо Роща Любовников!
– Роща! – решил Полынь.
Мы перепрыгнули через узкую речку, пронеслись галопом мимо одинокого лесного трактира – выглянувшая в окно хозяйка завизжала, – вскарабкались на косогор и чуть ли не кубарем скатились оттуда в величественную рощу деревьев лоори.
Она и называлась Рощей Любовников.
Лоори – лиственные деревья, которые почти дотягивают до размера секвой. А еще у них есть удивительный эффект: если в кроне лоори оказываются два живых существа, которые касаются друг друга, то дерево прячет их, делая невидимыми и неслышимыми. Именно поэтому Роще дали такое романтическое название.
И она так хороша для пряток.
Мы
