властей она дождалась, но, как и предсказывал Гартин, лишь после заката, к ночи. И, что еще важнее, оказался он не таким, какого ей бы хотелось.
Приняв от одного из своих воинов записку, Гартин прочел ее и проворчал:
– Так вот, леди, никуда ты из города не пойдешь… но ты в этом не одинока. Покидать Гавань Менетилов до поры, до времени не разрешено никому.
Ириди изобразила на лице легкое разочарование, но мысленно сразу же начала строить планы отбытия.
– Тогда мне до поры до времени потребуется где-то остановиться.
– У нас есть таверна, вполне подходящая для твоего рода занятий. Идем, леди, я тебя провожу.
Дренейка склонила голову.
– Ты очень добр ко мне, Гартин Камнетолк.
Дворф понимающе улыбнулся.
– Нет… я просто долг свой выполняю. Ты, леди, останешься в городе, даже если придется за решетку тебя посадить. Приказ есть приказ: за стены никто ни ногой. Ради твоего же собственного блага.
Очевидно, все это говорилось вполне серьезно – и про ее собственное благо, и особенно насчет того, что он в случае надобности не преминет упечь ее за решетку. Поэтому Ириди обдумала ответ со всем тщанием: намерений уйти она, несмотря на предостережения дворфа, отнюдь не оставила.
– Ну что ж, раз так, значит, так тому и быть…
И в этот миг со стены, обращенной к Болотине, заревели рога.
С ловкостью и быстротой, изумившей жрицу до глубины души, Гартин выхватил из-за спины топор.
– Оставайся здесь! Мой тебе приказ!
С этими словами он побежал к стене. Ириди, помедлив всего секунду, последовала за ним.
На стене, под защитой зубцов и покатой кровли, дворфы-караульные продолжали трубить в рога, а другие подняли повыше факелы, стараясь разглядеть происходящее внизу, в укрытых тьмой окрестностях города.
Снаружи, с невидимых окрестных земель, доносился рык и шипение, отчего нервы Ириди, обычно вполне подвластные ее настроению, натянулись, как струны.
Гартин стоял у арки ворот, где еще несколько дворфов готовились выступить в ночь. Более двух десятков бойцов приготовили оружие к бою и по сигналу, поданному одним из товарищей со стены, устремились наружу.
К несчастью, в тот же момент снаружи внутрь ринулся кто-то, намного превосходящий их в размерах.
Едва Ириди успела мельком заметить клыки и когти, дворфы мощными, мерными взмахами топоров оттеснили незваного гостя назад. Над Гаванью Менетилов разнесся страдальческий рев. Однако рев – ревом, а один из дворфов на глазах у Ириди внезапно скрылся из виду, увлеченный кем-то во тьму, и… Таких отчаянных, полных ужаса воплей от дворфов жрица в жизни еще не слышала.
Но, несмотря на этот ужасный крик, Гартин и прочие дворфы ринулись в ночь, а за ними быстро последовали еще не меньше двух дюжин подоспевших к воротам воинов. Памятуя о непоколебимости и силе дворфов, Ириди поняла:
